Вот и хорошо. Значит, и о ней никто ничего не узнает. Выходит, как ни крути, надежные люди, подобные Беркову, нужны. Хотя тот, кто слишком много знает и отягощен чужими тайнами, обычно долго не живет.
А если иконки — это напоминание судьям о том, что сверху за ними наблюдают, и их ухищрения и беззакония в любом случае известны самому главному судье всего человечества? Поэтому все, преступившие заповеди, будут наказаны?
Разумеется, возмездие преследует всякого, кто бы сомневался. Вот только догоняет немногих. А для того, чтобы тебя не догнали, полезно научиться не только хорошо бегать, но и как следует изучить действующее законодательство. Это незнание закона не избавляет от ответственности. А вот знание его даже запросто может избавить.
Алла с трудом оторвала взгляд от манящего, залитого солнцем вида за окном и раскрыла очередную папку. Гражданское дело было простым и ясным. Как мыльный пузырь.
Сначала появляется некая субстанция, радующая глаз, создающая ощущение праздника и именуемая мужчиной. Субстанция переливается всеми цветами радуги обещаний, надежд и счастливых планов на дальнейшую совместную жизнь с тобой, единственной и неповторимой. Затем пузырь лопается, вызывая растерянность и недоумение, разочарование и пустоту.
Очередная женщина принимает очередной мыльный пузырь за суженого-ряженого, единственного и неповторимого, делает на него ставку, надеясь на крупный выигрыш в этой сложной и коварной игре под названием «Семейная жизнь» и, как это бывает сплошь и рядом, когда выбираешь суррогат вместо настоящего, проигрывает.
Мужчина оказывается совсем не тем, кем хотелось его видеть. Рассматривать же внимательнее до замужества — нет ни времени, ни желания. А потому налицо присутствие некоей легкомысленности — не понравится, так разведусь! — а главное, надежда на авось, что подводит большинство женщин. И ее семейная жизнь, слепленная из мечтаний, рушится.
Когда женщина обманывается в своих самых светлых чувствах и надеждах, то есть в духовном плане, она судорожно пытается сохранить хотя бы материальное, легковерно надеясь на справедливость закона, о котором вдруг вспоминает.
Но и тут она обманута, так как делает ставку не на разум, а на эмоциональные переживания, связанные с любовью и ненавистью, совестью и коварством, то есть понятия, которые вообще в законодательстве отсутствуют.
Тогда как же разрешается ее вопрос в суде — по закону или по совести? А уж это исходя из представлений о справедливости многоуважаемого судьи.
