— Чепуха! Идиотство! Говорю вам, я настаиваю на уплате и настаиваю на получении расписки. — Мистер окончательно вышел из себя. — Ну и скажу я вам! Я опаздываю на поезд; я слушаю вашу проклятую ерунду; у меня куча неприятностей…
— В самом деле? — с деланным спокойствием спросил мистер Флэннери. — А Майке Флэннери не возьмет ваших денег, мистер Плипп. Майке Флэннери знает толк в делах, его не проведешь.
— В самом деле… — передразнил мистер Плипп. — Прекрасно. Я все таки требую расписки. Я предложил вам деньги. Я потребовал расписку. Вы отказались. Как вам угодно, мистер Флэннери. Но я заявляю вам, что если из этого выйдет какая-нибудь неприятность, я подахМ на вас в суд, и подам в суд на ваше Общество. Вот и все.
Он повернулся к дверям.
— Одну секунду, сэр, — сказал Флэннери.
Мистер Плипп остановился. Флэннери взял химический карандаш и медленно и тщательно написал расписку в принятии посылки с бальным платьем. Он вписал адрес дочери мистера Плип-па. Он вписал фамилию мистера Плиппа, как отправителя; Он вписал «ценность пятьдесят долларов». Он вставил «за отправку шестьдесят два цента» и прибавил «внутренний налог семь центов».
Он подвинул расписку мистеру Плиппу для подписки, а затем сам подписался от имени Общества.
— Очень вам благодарен, сэр! — сказал он весьма любезно.
V.
Когда мистер Плипп, все еще кипевший от злости, ушел, мисс Карсон заговорила с мистером Флэннери со скрытой насмешкой.
— Вы конечно, уверены, что шестьдесят два цента — правильно, мистер Флэннери. Я бы сказала, что назначить плату за сорок семь фунтов, когда посылка весит менее, чем ничего, — это серьезная ошибка. Я бы сказала, что вы должны были настоять на уплате этому господину, если посылка действительно весила менее чем ничего. Я могла бы еще прибавить, что раз посылка весила менее минимума, указанного в таксовой книге, то следовало взять этот минимум, и на этом успокоиться. Но, конечно, мистер Флэннери, вы агент, и мне не хотелось вмешиваться. Только…
Мистер Флэннери ничего не ответил.
— Только, — повторила мисс Карсон. — я надеюсь, что Управление не поднимет слишком большого шума, если оно случайно узнает обо всем этом.
Флэннери не ответил. Он снял с весов злополучный пакет, вынес его и положил на подвижную платформу для багажа, а поперек него положил другую посылку, — яблоню, обернутую рогожей.
Он уселся рядом с мистером Хоггинсом и зажег трубку. Казалось, он был олицетворением спокойствия.
— Когда ты в сомнении, Хоггинс, прибегай к здравому смыслу, — произнес он.
