— Изволь, мое счастье!
— Значит война?
— Да, дитя мое, война.
— У тебя будут неприятности из за меня?
— Почему, дитя?
— Принадлежу к врагам народа.
— Ставши моей женой, ты получила права гражданства нашей Федерации. Твой брат Гро, вероятно, будет изолирован.
— Да, я знаю это. А я?
— Ты? Ты будешь навеки заключена… в моем сердце! — Гени крепко сжал супругу в своих объятиях.
— Тебе, мой дорогой, угрожает опасность и я страдаю!..
— Дитя мое, опасность, грозящая мне, не больше той, которая грозит тебе, твоим родным, знакомым и всему населению обеих планет. Не будем больше возвращаться к этому.
Они замолчали, прижались друг к другу и невольно залюбовались панорамой, раскинутой у них под ногами.
Аэро летел над древней Сибирью, центром и душой современной техники. Неиссякаемые недра этой части света давали миру почти всё, что требовалось для его счастливого, праздничного существования. Здесь были сосредоточены фабрики искусственного питания, мощные заводы, обработывающие радиоактивные продукты, — основу повседневного, домашнего обихода современного культурного человечества.
Бесчисленные эманатории, воскрешающие своей целебной мощью людей, обреченных смерти, были раскинуты по берегам многоводных рек, в условиях, ближе всего соприкасающихся с нетронутой природой и сохранившихся почти только здесь на протяжении всего мира.
Колоссальные арки и виадуки, уходящие в небо гигантские подъемные краны, — ажурно-легкие, ритмически красивые в своих механических движениях, управляемые волей одного человека, — чередовались с висячими городами-садами рабочих могучей Федерации.
Окованные сталью берега кристально-прозрачных рек, извиваясь гигантскими серебряными змеями, обтекали острова буйной тропической растительности.
Физический труд отошел в область преданий. Человек являлся властелином раба-машины, — сильного, точного и послушного. Сотни миллионов техников управляли миллиардами стальных титанов, чтобы дать возможность сотням миллиардов людей двигать мирный прогресс по пути его победоносного шествия.
Гени, наблюдая картину жизни, невольно задумался о предстоящем роковом столкновении, вспомнил древний миф и подумал:
«Хронос, пожирающий своих детей»…
— Не надо таких мыслей, Гени — поймала его взгляд Авира и шутливо провела рукой по лицу мужа.
Тот тряхнул головой:
— Нет, я так, невольно… Атавистический пережиток инстинкта смерти, неуверенного в своих силах существа…
— Это не хорошо, Ген. Ты у меня полубог и вдруг — неуверенность в своих силах! Скажи мне лучше, что тебе говорила эта зеленоглазая мумия — Роне Оро-Бер.
