Клянусь вам, что она меня звала к себе, клянусь, что ее влюбленный взор лишил меня рассудка. Охваченный волной алчности и страсти, я позабыл об отвратительном грузе этого плавучего гроба и видел только «Жемчужину».
Весь мой страх, все мое благоразумие исчезло.
Мне уже пора бы, кажется, знать, как прыгать в лодку, а, между тем, — это вам покажет — насколько я обезумел— вся моя сноровка покинула меня на этот раз. Я прыгнул в челнок так неловко, как это делают люди, не имеющие понятия о море. Во мне не оставалось ни капли разума. Истрепанный морем челнок раскололся на двое и все мы — трупы, жемчужина и я — оказались в воде. Океан стал страшным, но я не думал ни о чем другом, кроме спасения «Жемчужины».
Я был в одной фуфайке и коротких брюках, но они мне мешали. Я нырнул и открыл глаза в помутневшей воде. Алчность придала мне сверхестественную силу. Я увидел, как «Жемчужина» лениво спускается ко дну вместе с другими темными предметами. Я с бешенством нырнул за ней еще раз, плывя вниз головой, как это делают искатели жемчуга.
Был момент, когда концы моих пальцев коснулись ее. Но я не мог ее схватить. Она скользнула вниз.
Петерс спускался мимо меня, как бы ныряя, как и я, за своей «Жемчужиной». При приближении его тела, она свернула в сторону, избегая его. В эти несколько секунд я пережил целую вечность, ясно отдавая себе отчет во всем. Но я уже не мог ее догнать. «Жемчужина Раздора» вернулась в море.
В ушах у меня звенело, а легкие, казалось, готовы были лопнуть. «Жемчужина» исчезла.
Леони спускалась в бездонную пучину к своему сожителю.
Я вынырнул на поверхность с таким усилием, как будто свинцовый груз притягивал меня вниз. Беспредельное ясное небо приветливо мне улыбнулось. И свежая струя воздуха про никла в мои легкие. Меня вытащили на палубу шхуны.
Во всякое иное время я бы потерял сознание в эту минуту, но бешенство еще меня не покидало. Как сумасшедший я заорал на «боев», приказывая им нырнуть в воду. Но мысль об акулах приводила их в ужас, и притом они знали, что дело безнадежно.
С проклятием я толкнул двух из них к борту, приказывая им нырнуть, если они дорожат жизнью.
И вдруг все передо мной завертелось и погрузилось во мрак.
Когда я пришел в себя, солнце уже погасло, небо и море слились в легкую туманную дымку. Поднялся чистый, свежий ветерок, но парусов еще не поставили. «Капитан» стоял подле меня в ожидании приказаний. Ветер принес мне с собою какое-то полное чувство новой жизни и радости. Весь мир, казалось, ликовал, что «Жемчужина» исчезла.
