— Сколько работаю в органах, такое вижу впервые, — докладывал дежурный начальнику отделения.
— Сперва даже глазам своим не поверил.
— Ну, что произошло? — спросил начальник, смахивая сон. — Ничего пока не понимаю.
— Разрешите повторить? Смотрю и своим глазам не верю... Атаман собственной персоной на спине Матроса приехал! Точно купец какой...
— Атаман? Это да! А вот еще Матрос, говоришь? Что-то не припомню такого.
— На той неделе ему было приказано в течение двадцати четырех часов оставить пределы города. Но он, как видно, не выполнил наше распоряжение. Но в крупных делах как будто участия не принимал.
— Так-так... Задержи-ка и его. Придумай что-нибудь... Не без причины же он притащил к нам Атамана. Может, в нем пробудилось желание покончить с улицей?.. Надо воспользоваться тем обстоятельством, что человек сам постучался в наши двери,— добавил начальник наставительно.
Увидев дежурного, Матрос кинулся к двери. Тут уж мешкать нельзя, это он хорошо понимал.
— Слушай, Матрос, ты забыл свою бескозырку, — проговорил дежурный, протягивая подростку головной убор.— Как ты думаешь, надо Атаману немножко облегчить участь или нет? Может, вытащить изо рта кляп и развязать ноги? Пособи, герой...
Появление начальника отделения для Саши было полной неожиданностью. «Обмишурился!» —решил он.
— И меня, что ли, решили зацапать? — сумрачно спросил Матрос, сердито косясь на обоих и на всякий случай отступив ближе к окну.
— Не надо выкидывать номеров, парень,— проговорил начальник, освобождая проход.— Зачем же стекло разбивать? Ты можешь спокойно уйти через дверь. Но я хотел бы с тобою поговорить, если, конечно, есть охота.
— О чем же ты, бугор, хотел поговорить со мной? Воспитывать будешь?
— Не без этого. Но и кроме агитации есть у меня разговор.
— В кабинет завлекаешь?
— Зачем же? Хочешь на улицу выйдем? Или на берег Волги?
— Чего я там не видал?
— Боишься?
— Я-то?
Но все же пойти на берег Волги Саша не согласился. Хватит с него разговоров на берегу Волги.
Начальник понимал, что Саша вряд ли будет разговаривать в присутствии Атамана. И подростку ведь не скажешь самое разумное, что полагается в подобных обстоятельствах: «Ты пока не научился думать о себе и о других. А когда размышление становится необходимостью, человек начинает понимать, где его счастье и что он есть. Я еще не встречал никого, кто бы убегал от своего счастья... И от себя!»
Для начала начальник распорядился увести Атамана.
— Ты, может, думаешь, за то, что я с тобой вожусь, мне благодарности объявляют?
