[36].
Это было сказано в ту эпоху, когда Европа была еще субъектом, а не объектом колониальной политики. Как же рисуется теперь роль колоний, если в колонии превращается высоко развитая промышленная страна? Нам кажется, что правильно было бы характеризовать это, как новую форму «плантационного» хозяйства, которое основано на использовании дешевой рабочей силы (главным образом, подчиненной страны). Промышленная колония, как, напр., Германия, превращается в поприще для приложения иностранных капиталов, организующих в ней дешевое производство фабрикатов для сбыта в колониях старого типа, а также и в развитых промышленных странах. Одновременно с этим расширяется и европейский «колониальный» рынок для американских товаров, ибо вывоз капитала сопровождается и вывозом товаров в Европу.
Вот почему «план Дауэса» сделался теперь самым модным товаром, которым Соед. Штаты — без всякого эквивалента — снабжают Европу. Контроль над европейским хозяйством, рынок для американских товаров, хозяйственная территория для инвестирования избыточных капиталов — такова «триединая формула», в которую можно уложить все планы американской политики по отношению к Европе, формула «плана Дауэса».
Когда мы говорим о Европе, то, прежде всего, речь идет здесь о Франции и Германии: они в первую очередь превращаются в опытные поля для американских экспериментов. Наиболее самостоятельная страна Европы — Англия, несмотря на чрезвычайные трудности ее экономического положения, сохранила, однако, еще достаточно экономической и политической силы для того, чтобы сопротивляться попыткам ее порабощения. Кроме того, с ней невыгодно сейчас вступать в открытый конфликт, имея в виду дальневосточные, тихоокеанские проблемы, где Англия может сыграть решающую роль в грядущем столкновении Соед. Штатов и Японии. С другой стороны, интересы английских доминионов также толкают на путь соглашения с Соед. Штатами, к которым колонии тяготеют все больше и больше. Вот почему взаимоотношения Соед. Штатов с Великобританией, по крайней мере, для внешнего мира, строятся несколько иначе, чем взаимоотношения с остальной Европой. Здесь намечается нечто вроде экономического и политического блока, напоминающего новейшие формы «Interessengemeinschaft» — «объединения интересов», как квалифицирует эти отношения Гильфердинг.
Таковы пути американской политики, поскольку они находят свое выражение в политических актах последнего полугодия. С внешней стороны нынешняя фаза мирового хозяйства может, таким образом, казаться осуществлением того пресловутого «ультра-империализма», мирной фазы империализма, о которой в свое время мечтал Каутский. Так именно и рисует дело Гильфердинг в своей последней статье о «реалистическом пацифизме» в журнале «Die Gesellchaft».
