— Возможно. А... что ты думаешь о шахматном столике?
Они тупо посмотрели на столик. Расположение аккуратных отметок в квадратах не имело никакой закономерности, хотя казалось, что для разума, сделавшего их, предназначение черточек было весьма ясным.
— Может, он просто пытался решить какую-то шахматную задачу, а? — предположил Морган.
— Я уже подумал об этом. Я как-то спросил его, не хочет ли он сыграть партию, а он ответил, что не умеет играть, и не желает тратить время, чтобы научиться. Именно тогда он выгнал меня из комнаты. Возможно, это как-то связано с часами. Знаешь, что я думаю, Пит? Если часы измеряют время, то, может быть, квадраты измеряют дни. Как календарь.
— Но почему Руфус не взял для этого обычный календарь?
— Не знаю. Я не психиатр. Впрочем, у меня есть одна мысль. Предполагаю, что во время сеансов гипноза ему показалось, будто он видел нечто, которое... встревожило его. Скажем, он, действительно, что-то увидел. Постгипнотические приказы не позволяют ему сознательно вспомнить это, но подсознательно он еще встревожен. Не могло ли это выразиться в бесцельной работе с предметами, связанными со временем? И если да, думаешь, он сможет внезапно вспомнить, что кроется за его действиями?
Морган серьезно посмотрел на Билла через столик и икающие часы.
— Послушай. Послушай меня. Ты теряешь здравый взгляд на вещи. Ты ничем не поможешь Руфусу, если позволишь себе застрять в болоте мистицизма.
— Пит, что ты знаешь о Фаусте? — внезапно спросил Билл.
Если он ожидал услышать негодование, то весьма удивился.
Морган скривился, вокруг его рта собрались глубокие морщины.
— Да. Я почитал про него в энциклопедии. Интересно.
— Давай на минуту предположим, что в основе легенды лежит реальный факт. Предположим, что три сотни лет назад жили два человека, устроивших тот же эксперимент и записав результаты неким шифром. Ничего не напоминает?
— Да, в общем-то, ничего, — нахмурился Морган. — В основе легенды лежит старая средневековая легенда, что знание — это зло. «От древа познания добра и зла, не ешь плоды его». Фауст, как и Адам, соблазнился, вкусил плод и был за это наказан. Мораль достаточно проста и заключается в том, что знать слишком многое — это то же самое, что идти против Бога и природы, и за этим последует кара.
— Да, все так. Фауст расплатился своей душой. Но суть в том, что эксперимент пошел гладко только в самом конце, а затем внезапно прекратился. Мефистофель не выписывал никаких счетов и не забирал награду. Их опыт сразу же отклонился от изначального плана — как и наш. Фауст был умным человеком. Он не стал бы менять свою бессмертную душу на краткий миг на земле. Это бы не стоило того. Дело в том, что Фауст не воспринимал Мефистофиля всерьез, пока не стало слишком поздно. Он намеренно позволил Мефистофелю позволить ему купаться в показной роскоши, совершенно точно зная, что полученное удовольствие не будет ничего значить. И это так, иначе сделка была бы недействительной. Именно тогда Фаусту, действительно, начало нравится то, что предлагал Мефистофель, и он отдал душу, но не в самом конце, а когда было уплачено по счетам. — Билл многозначительно ударил по шахматному столику.
