Она должна добраться до своей квартиры! Во что бы то ни стало!
Слепая Вера ползла на четвереньках по лестничным маршам своего подъезда, моля Бога исполнить одно-единственное, последнее ее желание: добраться до квартиры и умереть по ту сторону собственной двери.
Где-то внизу запиликал домофон, лязгнула дверь, кто-то громко выругался. Послышались тяжелые шаги. Через несколько секунд она услышала у своего уха:
— Верка! Во, блин, номер! Ты что, нажралась что ли? Эй!
Это был голос ее соседа снизу, Мишки Бунина.
— Сумка твоя внизу валяется?
Не дожидаясь ответа, Мишка потопал вниз, наверное, за сумкой, потом снова вверх, к Вере, без сил повалившейся на ступеньки.
Сильные руки подхватили Травникову.
— Давай-давай, подымайся. Вот, бабы! Надо ж так надрызгаться!
Ноги Веры подгибались и Мишка, очевидно, поняв, что сама она никуда не пойдет, потащил ее вверх, как мешок с картошкой. Она слышала, как он рылся в ее сумке и все же нашарил ключи. Открыл ее дверь и втащил хозяйку в квартиру.
— Так. Куда тебя тут девать-то?
Волоком сосед дотащил свою ношу до комнаты и обрушил ее на диван. Ничего больше не говоря, Мишка ушел, Вера слышала, как за ним захлопнулась входная дверь.
Поблагодарив Бога за то, что он исполнил ее желание, Травникова приготовилась умирать и… уснула.
— Сюда нельзя, — остановил Рокотову милиционер.
— Но меня вызвал адвокат…
— Здесь нет адвоката.
— Пропустите ее, пожалуйста! — крикнул из глубины офисного коридора Камо Есакян. — Сережа, вели, чтоб ее пропустили, это важно.
К ней вышел следователь. Маша знала его немного, сталкивалась с ним, когда писала серию статей о правоохранительных органах. Сергей Нестеров был лучшим следователем в райотделе с какой-то там самой высокой раскрываемостью, и Рокотовой велели отметить в газете именно его работу. Нестерову было некогда общаться с журналистами, он ужасно тяготился этим общением и был искренне рад, когда Маша от него наконец отстала.
— Вы жена директора фирмы? — устало спросил он Рокотову.
— Да, — ответила она, почти не соврав.
— Ну, проходите, только никаких публикаций и фотографий.
— Не беспокойтесь, — заверила она.
Нестеров провел ее через плохо освещенную приемную. Верхний свет здесь почему-то не включили, горела только настольная лампа у компьютера секретарши. Из приемной выходили три двери: закрытая сейчас — в кабинет Ильдара, дверь переговорного зала и, направо, дверь кабинета Стаса Покровского, близкого друга Каримова и финансового директора его компании.
