Сакура.
Рэсэн вернулся на завод. На обед он не пошел. На его рабочем столе лежал заказ, который он не успел закончить до перерыва, он включил фрезерный станок и сделал четыре отверстия в медных пластинах.
Минут через двадцать Рэсэн все закончил. Продул просверленные дырки, убирая металлическую пыль, и осмотрел пластины, наведя на них флуоресцентную лампу. Затем кивнул, удовлетворенный результатом. Сложив пластины на одной стороне рабочего стола, щеткой смел медную стружку в ящик для сбора отходов.
После этого вымыл руки и убрал в пакет все свои вещи. Обойдя цех, проверил, не забыл ли чего, затем зашел в контору, открыл кабинет начальника и забрал свое от руки написанное заявление. Остальные документы не имели значения. Все равно его имя и номер удостоверения гражданина внесены в платежную ведомость и в список рабочих. Он смял листок, сунул в карман и направился к выходу. В воротах оглянулся, представил завод, на котором уже не будет его. Что произойдет в этом мире без него? Ничего. С ним или без него – станки будут так же хорошо крутиться и завтра, и послезавтра.
Рэсэн сел на велосипед и поехал домой. Открыв дверь, постоял, оглядывая комнату, в которой прожил полгода. Все, что происходило в этом узком пространстве, представлялось теперь как в тумане, словно далекое прошлое. Рэсэн достал сумку на колесиках и начал складывать туда свои вещи. Их оказалось больше, чем когда он появился в этом доме. В сумку все не уместилось. Рэсэн собрал в пакет все, что завелось у него за время совместной жизни с девушкой, пакет отнес в дальний проулок, через квартал. Выстиранные футболки, рабочую форму, белье он сложил в другой пакет и отнес в контейнер на соседней улице, куда складывали вещи для неимущих. Вернулся и проверил каждый угол. Не покидало ощущение, что упустил что-то. Рэсэн тревожно осмотрел комнату еще раз и принялся методично вытирать полотенцем все, к чему мог прикасаться. Вытирая, он спросил себя, зачем уничтожает отпечатки своих пальцев. Но ни один из многочисленных голосов, обитавших внутри него, не ответил.
Покидая комнату, Рэсэн не произнес вслух ни одного слова из тех, что мог бы сказать девушке. И письма не оставил. Просто взял сумку и вышел. Он поднялся выше по холму, спрятался в кустах и долго смотрел на маленький домик у подножия горы, где прожил полгода. Погасла вечерняя заря, появилась девушка. Она с трудом вела велосипед, в корзине лежали проросшие бобы, тофу, зеленый лук. Как обычно, она поставила свой велосипед рядом с велосипедом Рэсэна и вошла в дом. Минут через пять вышла, обескураженная, во двор. Лицо ее выражало полную растерянность и недоумение. Солнце исчезло за горизонтом, зажглись фонари, а девушка все стояла на одном месте, не двигаясь. Затаившись в кустах, Рэсэн из темноты смотрел на неподвижную девушку, застывшую изваянием. Когда она скрылась в доме и притворила дверь, Рэсэн выбрался из укрытия и покатил свою сумку вниз. Вернувшись в Сеул, он сжег удостоверение человека, которого звали Чан Имун.
