– Я выражаю к тебе подобающий интерес в пределах разрешенных эмоциональных параметров.
Увы, это казалось преувеличением.
К его чести, нужно сказать, что он знал: эта тема меня расстраивает. Не каждому саару было бы это небезразлично. Орма нервничал, не понимая, что делать с этой информацией.
– Ты придешь на урок на этой неделе? – спросил он, возвращая нас к чему-то знакомому, пытаясь, как умел, успокоить меня.
Я вздохнула.
– Конечно. И ты расскажешь мне, что дал тебе тот ребенок.
– Кажется, ты считаешь, есть что рассказывать, – заметил он, но его рука непроизвольно потянулась к груди, где он спрятал золотую монетку. Я ощутила укол беспокойства, но знала, что не было смысла расспрашивать его снова. Он расскажет мне все, когда сам захочет.
Орма не стал прощаться, как обычно, повернулся и пошел к собору. Фасад горел красным из-за света заходящего солнца. Уходящая фигура Ормы расплывалась темным пятном на его фоне. Я провожала его взглядом, пока он не исчез за углом северного трансепта.
Теперь я почти не замечала одиночества, оно было моим обычным состоянием, приобретенным скорее по необходимости, чем данным от природы. Но после сегодняшнего сложного дня оно давило на меня больше обычного. Орма все знал обо мне, но он был драконом. В хорошие дни он был и хорошим другом. В плохие – сталкиваться с его недостатками было все равно что спотыкаться на лестнице. Было больно, но это казалось моей собственной виной.
И все же он – все, что у меня есть.
Я слышала только шум реки подо мной, ветер в голых деревьях, еле различимые обрывки песни, увлекаемые вниз по течению от таверн рядом с музыкальной школой. Я слушала, обхватив себя руками, и наблюдала, как зажигались и мигали звезды. Я вытерла глаза рукавом – конечно, они слезились из-за ветра – и отправилась домой, думая об Орме, обо всем, что, я знала, должно остаться невысказанным, о всех долгах ему, которые я никогда не смогу оплатить.
Орма три раза спасал мою жизнь.
Когда мне было восемь, Орма нанял дракона-учителя, юную самку Зейд. Мой отец энергично протестовал. Он презирал драконов, несмотря на то что был экспертом Короны по мирному договору и даже защищал саарантраи в суде.
Я восхищалась особенностями Зейд: ее угловатостью, непрестанным звоном колокольчика, ее способностью решать сложные уравнения в уме. Из всех моих учителей – я прошла через батальон – она была моим любимым, до того момента пока не попыталась сбросить меня с башни собора.
