— Геллер за ящик. Но только если знаешь пароль.
Он засмеялся.
— А я не знаю пароль. «Энциан»? «Тагесблатт»? Я всё позабыл. Позабыл абсолютно всё, когда стал чиновником, Эрих, у меня отрастает брюхо. Помнишь ту медсестричку? Теперь она заведует центром Нохта и снабжает меня снотворным. И ничего не меняется.
— Правда?
— Ничего.
— Ничего...
Первое впечатление ушло. Незнакомый город вокруг зиял провалами, и этот бывший мертвец чувствовал пустоту. Он хотел говорить с пустотой. Вокруг Вестерхайма громоздилась пустыня, индустриальный плац, наскоро залитый асфальтом.
— Я рад, что ты жив.
Сказал человек, однажды стрелявший в меня.
***
Мы прошли в зал.
Музейное эхо отражало шелест шагов. Бессер взял меня за руку, проводя между хлипкими стеллажами с кипами пожелтевшей бумаги. Бюджет выделялся слишком неравномерно, и отложения прошлого заполняли архивы картонными папками и микрофильмами, издающими запах горелой плёнки.
— Садись.
Он настроил проектор. Аппарат зажужжал и белое пятно на стене сменилось уже знакомой мне фотографией. В поездке я тщательно изучил все документы.
— Герман Хеллиг?
— Был одним из моих лучших сотрудников.
— Самоубийство?
— Именно это и хотелось бы выяснить. Такие случаи дают отвратительный резонанс, дружище. Хеллига я знал лично, он был очень уравновешен. Вот мы с тобой не на своём месте, Эрих, чиновников из нас не получится, а он был чиновником до мозга костей. Его последним объектом стал «Эдем».
— Дом престарелых?
— Скорее, пансионат. Не очень-то романтично, верно? Совсем не урановые рудники. Но кому-то нужно работать в таких местах. Более того, многие даже рвутся. Скучные, дурнопахнущие подвалы — настоящий подарок для опытных крыс. Ткани, зерно, консервы... Государственная кормушка в последнее время опять оскудела, мы подорвали кредит доверия. Хеллиг был лучшим, пока не надел на шею электрический провод.
— Он на что-то наткнулся?
— Может быть, — Бессер пожал плечами, — хотя в отчётах всё чисто. Из Бюро пришел запрос на выяснение причин смертности контингента, мы осуществили проверку. Старики мрут как мухи. Но ведь смерть и есть удел стариков?
Прекрасный девиз в музейном зале, заваленном листовками о борьбе с полиомиелитом. Я достаточно знал Бессера, чтобы понять, что он раздосадован. Брюхо ещё не выросло, но от канцелярской пыли свербело в носу.
— Кем я туда поеду?
— Трудинспектором, это проще всего. Прошерстишь всё, что захочешь проверить по персоналу. А бухгалтерией займётся Афрани.
