Влад неуверенно пробирался сквозь негустые кустарники и обходил стороной группы бранящихся обывателей. В сердце всегда горела тревога и страх в подобные моменты, будто любой из пьяниц мог резко подскочить и наброситься на худощавую фигурку чужака. Юноша крепко прижал к груди сверток, как самое ценное, что у него было, не считая бумажника. Он шагал аккуратно, боясь задеть одну из бутылок или попасться на чьи-то любопытные глаза. Приходилось постоянно красться, как крыса. Именно загнанной крысой чувствовал себя Влад, будто делал что-то гадкое, запретное.
Праздник не оказался испорчен лишними конфликтами, и у Влада получилось вынырнуть из зловещей клоаки. Дальше было легко добраться до относительно благополучного района, до дома. Крошащегося, железобетонного дома. Парень оттолкнул ногой железную дверь, поскольку не хотел измазать ладонь о толстый слой жидкой ржавчины. Тихонько шмыгнул внутрь чтобы не разбудить Барбариску – жирного, как монитор середины двадцатого века и лохматого, как пихта, пса. Животное любило развалиться у теплой батареи и лежать так сутками, но обладало настолько чутким слухом вкупе с невероятной сонливостью, что кусало жильцов за ноги, не выходя из вечной спячки.
Влад прошёл вперёд по душному проему на цыпочках, рывком запрыгнул на лестницу и преодолел сразу несколько ступенек. Барбариска порывисто зарычал и задрыгал задними лапами на одном месте, словно в погоне, но запутался в собственных конечностях и жалобно заскулил. Упустил добычу. Юноша на секунду повелся на эти прискорбные звуки и уже намеревался вернуться обратно, чтобы скормить чудовищу хотя бы свою голень, но передумал и продолжил подъем.
Один серый пролет не отличался от другого, и велик был шанс пропустить свой этаж из-за отсутствия ориентиров. Впрочем, Влад уже давно отметил детали, которые помогали не заблудиться в этом адовом коридоре. Например, на квартирах, начиная с двадцать пятой, кончилась краска. Их двери светили более бледным оттенком, чем ярко-зеленые «элитные» первые две дюжины. На пятом этаже ступеньки были на сантиметр выше, чем надо, и именно здесь чаще всего слышалась брань оступившихся обывателей. Влад знал, что кто-то сорвал номерок с восьмидесятой квартиры и вывел на двери красным мелом «здесь был керпич». Тут надо свернуть. Далее, изрядно устав от бесконечного восхождения, попасть на внутреннюю площадку, растоптаться на замызганном коврике и проникнуть в свое пристанище с гордой цифрой «восемьдесят восемь».
