Цирцея не была так уж в этом уверена:
– Но, если мои сёстры всё же заколдовали книгу, королева Гримхильда непременно захочет им отомстить. Любой бы захотел. И ты это знаешь.
Нянюшка передёрнула плечами. Если сестрички действительно наложили на книгу такие страшные чары, то ни Цирцее, ни кому-либо другому не спасти ведьм от последствий их кошмарных злодеяний.
– Перво-наперво нам нужно взглянуть на эту книгу. Цирцея, можешь написать Белоснежке и попросить прислать её нам? Ты сама должна изучить её. Это единственный способ выяснить, действительно ли книга зачарована. Если твои сёстры в самом деле совершили такое...
– ...тогда это катастрофа, – перебила её Цирцея.
Нянюшка похолодела при мысли обо всех бедах и несчастьях, которые сестрички, возможно, вызывали за истекшие годы. Сердце болезненно саднило – этой боли она не чувствовала уже давным-давно, и не желала вспоминать, когда это было с ней в последний раз. В сознание невольно прокралась мысль: а стоит ли им возвращать сестричек к жизни? Да, она обещала Цирцее помочь разбудить их – но только потому, что этого хотела Цирцея, а Нянюшка готова была на всё, лишь бы она была счастлива. Но станет ли от этого лучше самой Цирцее? Будет ли она в самом деле счастливее, если её сёстры вернутся в мир, сея повсюду смерть и разрушения, уничтожая всё, к чему прикоснутся? Цирцее придётся провести весь остаток своей долгой жизни, исправляя причинённое сестричками зло и помогая тем, чьи жизни они искалечили. Сумеет ли она полностью раскрыть свой дар, вечно оставаясь в их тени? Это внезапное откровение совершенно сразило Нянюшку «Я не могу отказать ей в помощи. Не могу забрать назад своё обещание. Даже если Цирцее будет гораздо лучше, если её сестры так и останутся спать вечным сном».
Лицо Цирцеи исказилось от горя. Она прочла мысли Нянюшки, и теперь чувствовала себя преданной.
– Как ты могла?! – задыхаясь, выкрикнула она, глядя на страшно побледневшую Нянюшку.
Нянюшка спохватилась, что уж эти-то мысли обнажать перед Цирцеей никак не следовало.
– Я только хотела защитить тебя, Цирцея. Клянусь тебе, – твёрдо сказала она.
Цирцея молча застыла на месте, не находя слов, оцепенев от боли и едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. Посмотреть Нянюшке в глаза было выше её сил.
– Наверное, мне лучше пойти домой. Напишу Белоснежке, расспрошу её поподробнее об этой книге, – бесстрастно сказала она. – И вообще, думаю, мне будет полезно переменить обстановку.
