— Мы спекли вам пирожок, — пели мы в унисон, при виде входящих в нашу артистическую стаек девочек. И далее. — Если подойдёте ближе, мы угостим вас пирожками.
И Алан Прайс вторил нам:
— Эй, красавицы, что спекли для меня, как насчёт того, чтобы приготовить для меня что–нибудь особенное?
Помню первый вечер Сонни на Глубоком Юге.
— Почему бы нам не проверить, есть ли действительно у него чувство юмора, или это нам только казалось? — спросил я.
— Давай, разыграем его, дружище. Схожу, позову Прайсика. Сделаем вид, что нас целая толпа, — подхватил Час меня и тут же начал стаскивать наволочку со своей подушки.
Воспользовавшись стащенным с ужина ножом, мы прорезали в наволочках по две дырки для глаз и подкрались к номеру Сонни. Окна были завешены, но слышно было, как работает телевизор. Дверь заперта. Натянув наволочки на головы, мы оценивающе осмотрели себя в отражении от стеклянной панелей. Расставили зажжённые зажигалки вокруг бассейна и до чёртиков довольные, разошлись по сторонам. Ну, вточь как твои знакомые привидения.
Я тихонько постучался к нему.
— Извините, сэр, обслуживание в номерах, — стараясь подражать южному выговору.
Тишина.
— Извините, сэр, ваш гамбургер и молоко.
— Я не заказывал ни вашего чёртова гамбургера, ни тем более молока, — раздался из–за двери приглушённый голос.
Я продолжил настаивать. Молчание. И только я постучался по сильнее, как два глаза засверкали в окне. Что они могли увидеть? Мужчин в белых колпаках с зажжёнными маленькими факелами в руках, отбрасывающие неясные блики на движущиеся в темноте фигуры. Видно было, как обезумевший от страха Сонни отпрыгнул футов на шесть и задёрнул занавеску.
— Отвалите от меня, мать вашу! Я звоню в полицию!
На следующее утро я увидел, как Сонни молча грузит свои саквояжи в машину. Не оборачиваясь, краем глаз завидев меня, что–то пробурчал. Что–то вроде «мать вашу, ублюдки».
Мы продолжали углубляться на юг, в места, которые лучше пусть здесь останутся безымянными. Там нас пригласили посетить губернаторский дворец. Что сказал нам губернатор с глазу на глаз должно было окружить нас неприятностями со всех сторон. Даже теперь, двадцать лет спустя.
Губернатор, как оказалось, был большим любителем музыки. Конечно же, только кантри и вестерн. Тем не менее, был уверен, что наш рок–н–ролл сможет помочь ему набрать больше голосов среди молодёжи. Мы встретились с ним в его дворце, такой Белый Дом на холме.
— Знаете, теперь здесь введён сухой закон, — сказал губернатор, не вытаскивая изо рта сигару. — Алкоголь вне закона, но если мои копы не смогут достать для вас лучшего кукурузного самогона, я им к чёртовой матери головы–то поотрываю.
