— Эй, парень, ты не ушибся?
— Э… думаю, нет.
Восторженными глазами смотрит он на нас, забыв всё на свете.
— Он в порядке, поехали, — скомандовал Манчини шофёру. — Эй, парень, помни, покупай пластинки, покупай пластинки, покупай пла–с–тин–ки!!!
Майка Джеффери мы не видели пока не приехали в Нью—Йорк. Он был с головой загружен работой, это случалось, когда что–то начинало идти не так. Он вникал во все мелочи, даже такие, как запись группы для коммерческой рекламы жевательной резинки Риглис—Сперминт. И у нас уже была пластинка, которая заняла первые места по обе стороны Атлантики! Отличная работа, Майк.
— Что–нибудь ради хорошего для нас, Майк?
— Что–нибудь ради хороших денег, — с гордостью взглянув на контракт, проговорил Майк. — Остаётся минутное дело: чиркнуть вам здесь, здесь и здесь, чтобы он запел.
Нас не спросили, с нами даже не посоветовались, просто потребовал поставить свои подписи, и всё. Во мне начало расти недовольство манерой, с какой М. Дж. вёл дела. Я уже писал, что испытал жуткое неудобство, когда во время Американских гастролей он вместе с Доном Арденом надел на нас эти блестящие костюмчики и потребовал пригладить и зачесать волосы. Я сердцем понимал — это не наше, это от дьявола. Нас любили за то, какие мы есть сами, простые дети шахтёрского Ньюкасла. И это прекрасно до тех пор работало. Кому нужны чистенькие мордашки? Для рекламы жевательной резинки, если только. Моё мнение, с чистенькими мордашками не становятся настоящими командами. У меня сводило живот от одной только мысли, что нам, прямо на наших глазах, не спросив, подрезают крылья.
Возвращение в Англию совпало с выходом нашей третьей сорокопятки, выпущенной следом за «Домом восходящего солнца». Это была моя с Аланом совместная работа, I'm Crying. Она родилась там, чуть ли ни в первые дни наших Американских гастролей. И чтобы выпустить пластинку в Англии Джеффери отправил нас самолётом домой, а заодно и выступить в Ready, Steady, Go! и в других телепрограммах. Идея заключалась в том, чтобы снять нас прямо с гастролей, не прерывая план концертов. Большой риск, но и шанс не мал. Мы улетели из Нью—Йорка сразу после шоу Эда Салливана, у нас даже не было времени смыть грим. Спали мы в самолёте и проснулись уже, когда приземлились в Лондонском аэропорту, обнаружив, что погода дома ужасная, а нам ведь предстояло ещё добираться до Манчестера. А потом ещё и Глазго. Нам потребовалось два дня на дорогу из Глазго на юг, и, естественно, мы опоздали на Ready, Steady, Go! и сбили им все планы. В придачу, когда мы вернулись в Америку, оказалось, что пропустили два важных выступления.
