Перечислю другие имена на афише: Дайенна Уорвик, Ди–Ди Шарп, Dixie Cups и Малыш Ричард. Не много ли? А когда узнали, что предстоит нам сыграть три концерта в будни и пять (пять!) в выходные, у нас совсем вынесло мозги. Вот это ритм! Чисто по–американски. Помимо этого нас вписали в шоу Эда Салливана, самое престижное телешоу в мире. Конечно, нервничали, но мы были уверены в успехе и победили этот Парамаунт за время наших там недель. Мы отвоевали самостоятельность в Нью–Йорке и приобрели уважение как Чака Берри, так и Малыша Ричарда. Было практически невозможно после феноменального успеха Битлов и Камней, но мы сделали это, вопреки бездействию нашего импресарио.
Сперва мы столкнулись с формальностями. В первый же день в вестибюле нашей гостиницы мы прошли через лес протянутых к нам рук восторженной толпы к ожидающему нас лифту. Оформление заселения почти ничем не отличалось от прохождения таможенного контроля. Лифт выбросил нас на 122 этаже и каждого из нас отвели в отдельный номер. Чёрные горничные в розовых униформах последними движениями разглаживали льняные покрывала на наших постелях.
Включил телевизор. Послышался жужжащий звук, и на экране вспыхнула картинка. Не надо было ждать часа, пока нагреется, как это происходило обычно у нас дома. Неожиданно, в ящике оказались мы, я даже не успел поставить свои саквояжи. Показывали меня в аэропорту. Выглядел я не ахти. Я пододвинул стул поближе, чтобы лучше рассмотреть себя. Алан смотрелся куда лучше, улыбается, счастливец. Но вот снова я — ничего себе! Такой вид, будто меня только что вынули из мешка, качаюсь, испуганно озираюсь. Ба! Прервали рекламой. Стук в дверь.
— Эй, Эрик, как дела? — загорелое лицо, оливковая кожа, длинный тонкий нос с висящими на кончике очками, шерстяной пиджак в крупную клетку. — Добро пожаловать в Америку — добро пожаловать в Нью–Йорк.
Человек из звукозаписывающей компании так тряс мою руку, что чуть не оторвал её.
— Через десять минут пресс–конференция. Времени на душ нет. Буду ждать внизу. Помни — десять минут.
На слове «десять» он развёл руками. Но всё же я залез в душ. Что за ощущение, особенно после стольких часов в самолёте! Правда, было несколько смешных эпизодов, которые мне напомнили струи горячего душа. Вспомнил, как среди ночи мой взгляд выхватил в центральном проходе нашего Боинга Дона Ардена, Питера Гранта и Майка Джеффери, спящих сном младенца высоко в чёрном небе над Атлантикой, и находящихся, может быть, в фантастическом мире грёз. Но не расстающихся со своими миниатюрными наушниками, связывающих их с деловым миром шоу–бизнеса. Соблазн был слишком велик — я не устоял и опустился на колени, бесшумно отсоединил наушники от специальных гнёзд в ручках их кресел, взял трубочки для коктейля и, со всей силы дунув им в уши, стремглав умчался в дальний туалет прежде, чем они смогли обнаружить виновника. Скука и бездействие. Они воистину поедают человека изнутри!
