Парень делает шаг ему навстречу. Час, как если бы приготовился что–то ему сказать, наклоняет голову, затем резко выпрямляется — парень даже не успевает моргнуть глазом, как из носа у него хлещет кровь. Мгновение, и мы запрыгиваем в автобус, захлопывая за собой дверь, а Таппи нажимает на газ. Мы мчимся в ночь. Но у кого–то из тэдов Форд—Кортина и — за нами уже погоня. Весь Лидс наполняется визгом шин, пока мы не выскакиваем на трассу и не отрываемся от преследователей.
На тех гастролях нас догнало отличное известие — Декка заключила с нами годовой контракт. Это была полностью заслуга Микки Моста, и мы отправляемся на студию нарезать свою первую сорокопятку Baby Let Me Take Your Home. Майк Джеффери в свою очередь подписывает договор с агентством Гарольда Дэвидсона и Дик Кац лично занимается нашими концертами. Благодаря известности этого агентства и нашей замечательной музыке, эта первая наша запись влетает на пятнадцатое место национального списка популярности. Выступления проходят ещё с большим успехом и с ещё большим количеством обожательниц.
К всеобщей радости Питер Грант становится нашим личным роуд–менеджером, а Таппи Райт — верным хранителем нашего оборудования. Что за парень, этот Питер Грант! Десяти футов в окружности и шести футов ростом, но при этом обладатель очень мягких манер, и мы все его очень сразу полюбили. Бывшей борец рестлинга, он со временем становится одним из самых мощных движителей в музыкальной индустрии.
Но муки рождения Animals были ещё ой как далеки до завершения. Насыщенные гастроли, набитый до отказа мини-Коммер, а чуть позже Форд—Галакси; часы, проведённые в дороге в жуткой тесноте, и в гостиницах всё время вместе, послужили причиной совершенно нелепых ситуаций. Помню однажды, мы остановились заправиться. Парни вылезли размять ноги, и гуськом поплелись через всю заправку к газетному киоску прикупить журналов, газет и разных сладостей. Час вернулся в автобус первым и сел на место Хилтона Валентайна. Пришёл Хилтон. Его возмущений не было границ.
— Что ты делаешь на моём сиденье!?
— Что ты хочешь этим сказать, что это твоё сиденье? Это же автобус, и у него есть сиденья. И подразумевается, что они предназначены для сидения. Они не твои, и я не могу сидеть на твоём сиденье.
— Но здесь же моя сумка, ты, скунс!
— Я не возражаю, зануда, полезай в автобус, мы опоздаем из–за тебя на концерт.
В знак протеста Хилтон уселся прямо на траву, растущую на обочине автотрассы М1. Проезжающие мимо с удивлением оглядывались на нас. Только представьте, вот мы, молча сидим в автобусе, уткнулись в свои только что купленные журналы и газеты, а Хилтон сидит по–турецки на траве рядом.
