И с того самого дня я обнаружил в себе нечто новое — уважение к чувствам другого мужчины.
*
Однажды, это было в 1958 году, в обеденном перерыве в колледже раскрываю свой любимый журнал, «Джазовый ежемесячник». Листая страницы, подскакиваю от радости, увидев нечто, что ждал многие годы. На джазовом фестивале в Антибах будет выступать ни больше, ни меньше как сам Рэй Чарльз со своим оркестром. Не верилось. Он будет там этим летом вместе с Рэйлетс и оркестром! Где достать денег и как туда добраться! Фестиваль состоится как раз в середине моих летних каникул, так что со временем порядок, да и денег я кое–как собрал. На встречу с Рэем Чарльзом я вышел из дома с «узелком» за плечами. Билет я купил по почте, воспользовавшись купоном в журнале. Я отправился в путь, о котором даже не думал и мечтать. Годами с проигрывателя не сходили ни «Рэй Чарльз в Ньюпорте», ни «Фестиваль в Атланте». Теперь же этим жарким летним вечером я шёл на юг увидеть Рэя Чарльза «живьём». Слишком всё это фантастично.
Автостопом пересёк Канал, и понял, если и дальше буду продвигаться стопом, то времени мне не хватит. Мне оставался один день, чтобы добраться до южного побережья. На следующий день было бы уже поздно. Подвезти меня никто не брался. Я даже себе плохо представлял, где нахожусь. Концерт в субботу, а наступила уже пятница.
Весь вечер я провёл на каком–то старом железнодорожном вокзале, закутавшись в свой мешок. В полночь подъехала машина. Француз вышел на перрон, огляделся и, видимо, понял что опоздал. Я подскочил к нему, оказалось, он даже не знал в какую сторону ему ехать. На ломаном французском, я пытался ему помочь, водя пальцем по карте. Похоже, нам было по пути. Как мог, я ему объяснил, что мне тоже нужно ехать, но брать меня он не собирался. Я так разошёлся, что уцепился в него мёртвой хваткой, кричал, визжал, даже начал угрожать ему.
— Окей, окей, — сказал он, — miu едет.
Я схватил свои вещи, вскочил в машину и мы снялись с места. Но я уже понимал, что времени у меня не оставалось. В Антибы я добрался к самому финишу. Рэй Чарльз уже давно упаковал свои вещи и уехал.
Вот так, свой шанс увидеть величайшего новатора и исполнителя на музыкальном поприще, обожаемого мною, я и упустил.
Развернувшись, отправился в обратный путь стопом до Парижа. Я был одиноким здесь английским подростком и языка не знал. Париж по–прежнему манил, как и тогда, когда я был здесь со своими родителями. Я уже видел этот прекрасный город с легкодоступными американскими пластинками. Но теперь Париж был весь в огне политических демонстраций.
