Вот оно в чём. Вот в чём всё дело, я не чувствовал себя полноценным. С одной стороны я только что окончил школу и мог с гордостью появляться на своей улице, ведь я уже абитуриент, но за стойкой бара среди более старших ребят (а они были не настолько уж старше меня), потягивая свою пинту тёмного ньюкаслского эля, я чувствовал себя в коротких штанишках. Ужасно. Срочно необходимо было трахнуться. И вот теперь я нашёл, кого искал, и ты понимаешь, дело за малым. То есть, хочу сказать, увидев её, я понял, что хочу. Шанс, который я не должен упустить. Но как всё устроить? Вот ещё головная боль. Мой сосед по комнате, Чарли, попал под машину и потерял чувствительность в правой ноге. Он несколько месяцев пролежал в больнице. Теперь он вернулся, и приятели были только рады его возвращению. Они заботились о нём, даже я не заржавел предложить ему остаться на две недели в общежитии, пока они разъедутся на каникулы. Я был рад, что мог с ним откровенничать, и дал ему понять, что собираюсь получить свою вишенку.
— Без вопросов, дом будет пустовать всю неделю, — сказал он, — только дай мне знать.
Его слова меня словно окрылили.
Итак, воскресенье, что–то около часу дня. Клуб Spanish City, расположенный ниже по течению. И делая вид, что с увлечением изучаю содержимое пластиночного автомата, тайком разглядываю приближающуюся ко мне блондинку. Сердце чуть не вырвалось наружу, когда она почти вплотную приблизилась ко мне. Это всё она — птичка Джорди. Мне казалось, что механизм автомата ползёт чуть не умирая. Ну давай же, давай, давай. Остановился на сорока пяти — наконец–то! Она уже поравнялась с развлекательным стендом МакКинли, стоящим почти у выхода. Но тут игла поймала первую канавку. Звуки гитары Чак Берри выпрыгнули из бороздок и как магнитом притянули её к игральному автомату, как раз туда, где стоял я. Она стянула с себя куртку и, встряхнув волосами, произнесла:
— Ого, горячая штучка.
— Да, не так ли? — сказал я, вторя словам песни.
Я оказался прямо перед ней, мои ноги переступали с носка на носок, огромными каучуковыми подошвами, пытаясь протереть дырку в твёрдом деревянном полу, а руки и ноги двигались, имитируя знаменитую походку Чак Берри. Её голубые глаза сверкали под густо накрашенными ресницами, а бледно–пурпуровые губы сложились, будто готовые произнести «ооо».
— У тебя здорово получается, — произнесла она, — ого, ты умеешь танцевать рок–н–ролл!
Мне просто необходимо было её трахнуть.
