Я пытался вникнуть, о чём они толкуют, но слова влетали в одно ухо, а вылетали в другое. После Японии возвращение в Каньон было сродни сошествию с Небес на землю. Жизнь в Каньоне вызывает такое чувство, что деньги обесцениваются и что то, что происходит в мире, где–то внизу, тебя совершенно не беспокоит. Чёрт побери, мы же находимся над верхней границей этого поганого смога!
Альвиния танцевала среди толпы, гремящей разнообразными ударными инструментами. Я схватил бубен. Все отрывались, как могли. Ручку проигрывателя вывернули на полную — в аду тише. Я мог бы остаться, но решил придерживаться своих планов — успеть навестить остальных жителей Каньона, мне было интересно, кто здесь остался из знакомых. Гип ждал меня на крыльце. Ему не терпелось отправиться меня сопровождать.
— Малыш, ты уже уходишь? — поцеловал я на прощанье Альвинию.
— Да, хочу пройтись. Надышался гарью, знаешь, хочется глотнуть свежего воздуха, пока есть возможность.
— Пока они все не начнут заводить свои машины и не отравят снова воздух в такую жару. Увидимся на недели, пока, милый.
— Пока.
Я поднялся до конца квартала, свернул направо, спустился немного вниз, до второго поворота налево, затем стал медленно подниматься по наклонным ступеням к дому Принцесс — сказочной блондинки, в ком я принимал дружеское участие.
Принцесс владела магазином париков на бульваре Голливуд, а когда она не была занята в своём магазине, она раздевалась за деньги в Долине. Мы сдружились через общего знакомого, моего соседа Боба Гордона. Я поднялся по ступенькам ко входу, дверь была заперта, и в доме погашен свет. По всем признакам в доме никого не было. Затем заметил записку на двери. Читаю: «Уехала из–за неблагоприятных вибраций». И подпись: «Принцесс».
«Странно, всё это, — думаю. — Ну, девочка она, положим, необычная, но как раз это–то и привлекает меня в ней».
Я отошёл и ещё раз оглядел внимательно дом, пока пёс мой обнюхивал кусты.
— Ну, пошли, что ли. Заглянем к Бобу, а ты сможешь повидаться и со своим приятелем.
В кромешной темноте огромный пёс Большого Боба по кличке Барон понёсся навстречу моему Гипу, при встрече для порядка порычали друг на друга, затем, обнюхав, завиляли хвостами. Я спустился к дому Боба.
— Эй, Боб, дома ты?
— Да, дома, входи, открыто, — раздался его голос откуда–то из глубины.
Нашёл я его на террасе, позади дома, расставляющего фотоаппараты на стеклянном столе.
— Входи, входи, я сейчас, чуть–чуть надо ещё тут кое–что сделать. С возвращением, — сказал он, пожимая мне руку. — Там в ящике со льдом найдёшь вино, только налей себе сам.
