Мы стойко выносили напряжение тяжелейших гастролей, но за такую адскую работу мы не получили должного вознаграждения. Невероятно, но мы получали по две сотни фунтов в неделю. Может показаться, что это большие деньги для тех лет, но это на самом деле мелочь по сравнению с капиталом, который делали на нас наши хозяева.
М. Дж. собирался рассказать нам о мешках денег, которые будут в безопасности лежать на наших счетах в офшорном хранилище. Вот одна из многих причин, почему мы торчим здесь, на яхте, параллельно записываясь на этой передвижной студии с новым продюсером, Томасом Вильсоном, у кормило, и нам казалось, что записи вроде Don't Bring Me Down будут иметь коммерческий успех. Всё говорило за это. И успех наших американских гастролей, и завоевание новых территорий, таких как Польша, например. Но понятие «коммерческий», угнетало меня, оно было для меня сравни «распродаже». Утрата волшебства — вот что важнее было для меня в тот момент, и если оно не возвратится, я просто по–английски уйду.
Безусловно находиться на Багамах и жить на яхте, ранее принадлежащей членам королевской семьи, было замечательно. Я мог бы там остаться навсегда, но где–то в глубине моей души я чувствовал, что мы никогда не увидим плоды нашего труда, живя там. Как–то утром выхожу я из своей каюты, измученный последствием чрезмерного возлияния прошлым вечером. Перед глазами всё ещё стоит картина отвратительной драки между нашим роуд–менеджером Таппи и Часом.
Они, что, все увольняются? Нам бы собраться в кают–компании. Иду по коридору, Тпппи на камбузе готовит завтрак.
Оказалось, страсти за прошедшую ночь не улеглись. Таппи стоит у стола с огромным кухонным ножом в руках, отрезая маленькие куски свежего мяса и бросая их через иллюминатор в Карибское море, где совершал свой утренний заплыв Час. Этим Таппи хотел, по–видимому, привлечь акул, надеясь, что они завершат произошедшее прошлым вечером. Чёрт, это уже перебор. Последняя капля. Всё. Ухожу. Днём, под полуденным солнцем, на верхней палубе, у нас у всех, включая остальных членов группы, был разговор с М. Дж.
Я сообщил им, что не собираюсь больше так продолжать. Что мне необходим глоток свежего воздуха. Чего–то совершенно нового.
— Думаю, поживу некоторое время в Лос—Анжелесе, — сказал я им. — Хотел бы создать совершенно новый ансамбль. Хочу борьбы, хочу чего–то психоделического, хочу нового звучания. А мы завязли и становимся мочой больного носорога.
