Я чуть не провалился сквозь землю и не пролетел все эти двадцать три этажа, расположенные под нами. Снова нахлынуло то чувство, или лучше сказать, оно вернулось. В любом случае, мы отлично провели день. И яйца сыграли здесь не последнюю роль. К концу дня, мы, совершенно уже ошалелые и друг от друга, и от выпитого, выползли на балкон и стали кидать яйца в рабочих, копошащихся на лесах напротив нашей гостиницы. Попасть нам не удалось ни в кого, но мы здорово повеселились.
Секс? Оргии, а не секс. И как если бы я хотел удовлетворить своё детское любопытство, я хотел всё испытать, обо всём узнать. Вот и в тот раз, эта грудастая блондинка–монстр с томным взглядом однажды вечером подхватила меня под руку в баре Скоча–в–Сент—Джеймсе и, подмигнув мне, сказала:
— Сегодня я устраиваю дома что–то вроде вечеринки.
— Я буду один, — ответил я.
Кивки, подмигивания, лёгкие толчки, как тут не соскользнуть в бездну «Мировых новостей»? Печальное место для каждого почившего, но огромные возможности для игр, флирта, опасно, скажешь ты, и будешь прав.
Должен признаться, что сперва я нервничал, как если бы мне снова предстояло впервые расколоть свой орех. Тот же страх, до того как войдёшь во вкус. В первый раз может и не понравится, но признаться кому–нибудь, да, ни за что! Но раз пересилив его, придёт либо наслаждение, либо презрение к сексу. Не надо многого, лишь раз или два и мне хватило, чтобы понять, что я совсем не нуждаюсь в общении с людьми на таком уровне. Но я выяснил одну странную вещь, меня как магнитом стало тянуть к чтению воскресных газет. Никогда не знаешь, куда тебя занесёт, поразительно.
В квартире на Мейфэйер свет только от 16–миллиметрового проектора, дающего небольшой стробоскопический эффект. На плёнке царапины, впечатление, что снята она в тридцатые годы. Женщины — уродливые, безобразные, и все в масках. Я улёгся на пушистом белом ковре, руки за голову, более интересуясь людьми в комнате, чем происходящим на экране. Нахожу странным, что собравшиеся не произносят ни слова, думаю, все они знают, для чего собрались. Пока расселись вдоль стен. У блондинки рядом со мной, сидящей в кресле, шикарные ноги. Протягиваю руку, дотрагиваюсь до её лодыжки. Перекатываюсь поближе и рукой скольжу по её ноге вверх. Она смотрит на меня сверху вниз, улыбается, слышен лёгкий вздох. Убирает мою руку и, вдруг, смеётся.
— О, нет, — произносит она, отталкивая меня и показывая огромную резиновую штуку. — Я уже запаслась самым большим, который смогла найти.
