— То, что я сейчас тебе скажу, надеюсь, прояснит ситуацию. Моё положение требует от тебя беспрекословного подчинения, но я постоянно делаю какие-то уступки для тебя. Это не похоже на моё обыденное поведение. Долго задавался вопросом: «Почему же я делаю что-то для человека?». Ты и сама понимаешь, что для вампира человеческая жизнь ничего не стоит… Так почему же я вожусь с тобой, спрашиваю твоё мнение и поощряю большинство твоих прихотей? Недавно задумался над этим вопросом всерьёз и пришёл к выводу, что не хочу выполнять свою часть сделки. Причина такого желания мне не ясна… Хочу кое-что спросить. Ты точно готова умереть после своей мести?
«Хочу ли я жить? Я и сама уже не знаю… Когда меня чуть не изнасиловали на улице, я ведь хотела жить… Когда я падала с обрыва, то испугалась смерти… Неужели я передумала? Не могу себя понять, но и ответить на вопрос тоже не могу… У меня же ничего нет, так зачем вообще продолжать существование в этом мире?»
Голубые глаза с грустью смотрели куда-то вдаль, даже не замечая пристального взгляда Основателя.
— Я… не знаю. Это глупый ответ, но я действительно не знаю. У меня ведь ничего не осталось, и явной тяги к жизни я не испытываю…
— Тогда, может, передумаешь?
Аристократ увидел растерянный взгляд и, повернув голову брюнетки в сторону, припал к её шее, еле касаясь нежной кожи губами. Маленькие ладошки упёрлись в грудь Основателя и пытались оттолкнуть его.
— П-прекратите! И зачем мне передумывать?!
— Всё просто — чтобы стать моей, — едва слышно произнёс вампир, заставляя девушку нервно сглотнуть, чувствуя острые клыки на своей шее.
Один человек собирается перейти мостик, то есть сблизиться с другим человеком, как вдруг этот другой предлагает ему сделать как раз то, что он собирается делать. И вот теперь первый не может сделать шаг, потому что это будет выглядеть, словно он подчиняется другому — власть оказывается преградой на пути к сближению.
Ирвин Ялом. «Когда Ницше плакал»
Хочешь подчинить себе человека — заставь его испытать страх.
Наконец Вальдо оторвал клыки от бледной кожи смертной, его холодная рука завела прядь волос за ухо. Властный взгляд вглядывался в голубые глаза, наполненные непониманием и отстранённостью.
— Тебе следует подчиниться мне, — дьявольский шёпот вводил Валерию в смятение, заставляя погрузиться в не самые приятные воспоминания детства…
Девять лет назад.
Еле-еле светила старая лампа, лишь частично освещая комнату. В помещении стоял затхлый, отвратительный запах, звуки эхом отлетали от бетонных стен. На коленях перед своим отцом сидела Алвайс. Её вид сейчас напоминал бездомную и никому не нужную кошку: растрёпанные волосы, рваная одежда, ссадины на всём теле и печальный взгляд. Мужчина грозно возвышался над ней с ремнём в руках. В углу того же помещения, вся истерзанная, лежала юная девушка, тихо постанывая от боли.
