— Какой?
— Вы, наверно, догадываетесь, о какой именно службе я говорю. Вам ее надо опасаться, — выдавил из себя Лонгле и, похоже, пожалел.
В его глазах плескался страх, а лицо уродовали гримасы. Матвеев поежился. Его подозрения, что Рената совершила предательство и пошла на сотрудничество с французской спецслужбой, подтверждались. Не подав виду, он повел свою игру, махнул рукой и беспечно заявил:
— А мне нечего бояться, Эдуард! Я всю войну прошел, и ни одной царапины.
Лонгле покачал головой и, прижав палец к губам, перешел на шепот:
— Вы ошибаетесь, Николай. Они на все способны.
— Кто — они?
— Майор Гофре и капитан Рой. Они… — Лонгле осекся и изменился в лице.
— И почему я должен их бояться? Ну говорите, говорите же, Эдуард! — торопил Матвеев.
— Нет! Нет! Я и так сказал больше чем надо! Николай, я вас умоляю, только никому ни слова. Они… они ни перед чем не остановятся. Я… я… — срывалось с дрожащих губ Лонгле.
— Успокойтесь, Эдуард! Успокойтесь! Этот разговор останется между нами.
— Я надеюсь на вас, Николай. Только никому ни слова. Я прошу вас, Николай, — умолял Лонгле.
— Хорошо! Хорошо! Слово советского офицера! — заверил Матвеев и разлил коньяк по рюмкам.
Они выпили. Лонгле обмяк и студнем расплылся по стулу. Попытки Матвеева расшевелить его и вывести на разговор о Гофре и Рое не дали результата. С возвращением Борисова разговор снова вернулся к рабочим вопросам и все больше тяготил Лонгле. Матвеев тоже чувствовал себя не в своей тарелке и с трудом дождался завершения работы по переоформлению дел на репатриантов. Расписавшись в их приеме, он и Борисов покинули Бюро и выехали в Миссию.
По дороге Матвеев терзался мыслью о предательстве агента Надежды и пытался предугадать, чего ждать от Гофре и Роя. Об их принадлежности к спецслужбам Франции до сегодняшнего дня ни ему, ни Управлению Смерш по ГСОВГ не было известно. Слабым утешением служило то, что в их лице он теперь знал своего противника. Предупрежден — значит вооружен. С этим Матвеев поднялся к себе в кабинет и, несмотря на поздний час, — в понедельник предстояло формировать эшелон с репатриантами для отправки в Советский Союз — занялся рассмотрением дел. И здесь его ждал неожиданный сюрприз. В одном из них он обнаружил короткую записку: «Я Ваш друг. Можете быть уверены. Р.».
Почерк не оставлял сомнений, записка принадлежала Ренате. Пометки на закладках, выполненные той же рукой, являлись тому подтверждением.
Матвеев перечитал записку. Теплая волна поднялась в груди, а через мгновение схлынула.
