За окном темно, между шторами тонкая черная полоска. Сейчас вечер или уже глубокая ночь? Сложно угадать.
Анна прикрыла глаза от слабости.
Дверь скрипнула, поворачивать голову не было никаких сил. Легкие шаги и шуршание одежды стали ближе. Запахло свежесрубленной древесиной.
Савина медленно приоткрыла тяжелые веки. Денис. Склонился над ней, всматриваясь в лицо.
— Ты проснулась? Как себя чувствуешь? — сказал тихо, почти шепотом. Таким голосом мама разговаривала с отцом, когда тот лежал в больнице.
Анна попыталась что-то ответить, но голос провалился, только губы шевельнулись.
— Не говори, — Разумов изучил пальцами ее лицо, потрогал лоб. Больно.
Анна машинально потянулась к ране и коснулась теплых пальцев проводника. Легкий ток сорвал остатки сна.
Зрачки Дениса расширились. Он убрал руку, и Анна нащупала еще одну длинную полоску лейкопластыря. Мужчина отступил, тепло улыбнувшись, и уже чуть громче добавил: — Я сейчас тебе поесть принесу.
Анна неопределенно мотнула головой и сглотнула горькую слюну.
Разумов вернулся довольно быстро. Анна все еще неподвижно лежала и смотрела в одну точку: рассматривала узоры и перламутровую печать на обоях. Глаза наливались слезами, но заплакать не получалось, словно она морально высохла.
Денис поставил бумажный дутый пакет и высокий одноразовый стакан на столик.
— Твои любимые, — он усмехнулся и выложил на небольшую тарелку пончики в пудре.
Анна хотела улыбнуться в ответ, но не смогла. Все еще жгло в трахее и не давало свободно дышать и говорить. Вряд ли сможет сейчас есть.
Разумов приподнял ее, взбил подушки, затем помог сесть. Терпкий запах дерева защекотал ноздри, Анна непроизвольно колыхнулась и потянула носом.
Невольно вспомнила пейзаж на горе и вздрогнула. Денис заметил это и тут же добавил:
— И чай. Ты сильно перемерзла, будем отогревать, — выдохнул. Говорил тепло и без упрека, но в голосе чувствовалось напряжение. — Анна, мы не отвезли тебя в больницу, так как ты была в заповедной зоне. Решили не поднимать шум. Сейчас отдыхай, но позже тебе придется все объяснить.
Савина кивнула. Она рада была, что рядом проводник, а не Дмитрий. Думать о случившемся было тяжело, а том, чем могло все закончиться — еще больше.
Анна уселась поудобней и подтянула одеяло повыше. На ней чистая одежда: легкие спортивки и футболка. После ямы и грязи, она, наверное, выглядела ужасно. Кто переодевал ее? Ничего не могла вспомнить! Как попала в отель, тоже не помнила. Неужели все время была без сознания?
