Так, в гуще молодежи, жили тогда, в начале 20-х годов, комсомольские вожди.
Дочь будущего вождя комсомола Александра Косарева, Елена, вспоминала, как отец, вернувшись в Москву на работу в Бауманский райком, удивил свою мать, отказавшись столоваться и ночевать дома. Из Питера он привез привычку жить коммуной, где общими у них с «комсой» были и скудный паек, и книги, и одна-единственная пара «выходного» обмундирования. На уговоры матери будущий генсек Цекамола не поддался; ответил ей, как отрезал: «Понимать надо. К коммунизму идем»[73].
Николая Чаплина избрали секретарем губернского комитета комсомола, послали делегатом на III Всероссийский съезд РКСМ.
Поехали в Москву вместе с Иваном Шостиным, комсомольским активистом, сражавшимся с казачьими отрядами атамана Дутова, с колчаковцами. Школьной парты Иван, сирота, подмастерье сапожника, не знал; грамоте выучился уже взрослым, но страстно хотел овладеть марксизмом, настоящей революционной теорией. Он признавался: «…Мы, конечно, изменяем мир. И в этом наша сила. Но какие еще мы-то сами, комсомольские активисты, цуцики в теории! Черт подери, как мы еще мало знаем! Учиться надо, учиться!»[74]
Николай рассказывал своему воспитаннику – младшему брату, четырнадцатилетнему Сергею, – как по пути в Москву они с Шостиным выходили из поезда рубить дрова, чтобы дать машинисту возможность довести состав до следующей станции, как прибыли в Москве в 3-й Дом Советов, колыбель многих съездов комсомола. Один из участников вспоминал: «Установив, кто где будет помещаться, все ринулись в столовую, чтобы получить свою осьмушку хлеба, чай с сахарином, суп из воблы, жаркое из воблы и что-то еще, обозначенное в меню как “сладкое”. Столовая и комнаты общежития напоминали дискуссионный клуб. Шум общего спора мог бы заглушить грохот Ниагарского водопада…
Все страшно обрадовались, когда узнали, что доклад завтра будет делать сам Ленин.
Ночью во всех комнатах общежития с разных точек зрения обсуждался предстоящий ленинский доклад.
– Доклад о международном положении? Очень хорошо!
– Да нет же! О текущем моменте.
– А разница какова?
– Уж Ленин знает.
Делегаты старались предвосхитить доклад:
– И достанется же всем империалистам и социал-предателям!
– Достанется определенно. Все-таки он будет, наверно, больше говорить о Польше и Врангеле.
– Ничуть не бывало! Центральным пунктом будут наши союзные (комсомольские) разногласия.
– Это в докладе о международном положении?
