— Что думаешь? — обратился адмирал к полковнику Трехлебову.
— А чего тут думать, — поморщился военный, — либо забили болт, либо, наоборот, затаили. А если затаили, то на станции лучше быть настороже. Во избежание, так сказать, провокаций.
— А его никто выпускать и не собирается, — правильно расценил слова полковника Андрей Алексеевич, — он же у нас двухсотым числится.
— Не совсем верно, — снова поморщился полковник, — но я тебе не про него говорю, а вообще.
Кряжистый мужчина уставился на голографический план станции.
— Это последний порт перед выходом в бескрайний океан космоса, если выражаться вашим языком. Психологи фиксируют повышенный нервный фон.
— Так пусть сходят на берег, развеются, сбросят напряжение, — удивился Андрей Алексеевич, думая о возможных препонах со стороны Службы безопасности. Червячок сомнений точил душу хоть и молодого, но опытного адмирала, — в чем проблема-то?
— Андрей Алексеич, — голос полковника стал обманчиво мягкий и вкрадчивый, — ты вообще в курсе сколько бойцов мы везем с собой?
— Несколько десятков тысяч, — все также не понимая, к чему клонит полковник, ответил Андрей Алексеевич, — и большая часть из них находится в крио-сне.
— И снова не совсем верно, — покачал головой полковник, — В крио-сне находятся только пятьсот человек. И это не мои бойцы, а навязанные нам зеки, от которых решили избавиться после того, как они вскрыли изнутри висящую на орбите международную тюрьму. Как ты помнишь, выделять территорию на Земле под тюрьмы и кладбища — сейчас непозволительная роскошь, поэтому первых закидывают на орбиту, а последних кремируют. Так вот, после последнего почти удачного побега было решено послать оставшихся в живых зеков с нами. Да-да, на Терру-2.
Адмирал слушал, не меняясь в лице и лишь медленно багровеющий шрам, тонкой ниткой выглядывающий из-под форменной фуражки выдавал его раздражение. Полковник сделал паузу, словно приглашая своего собеседника вступить в беседу, но Андрей Алексеевич лишь поджал губы.
— Не обессудь, товарищ адмирал, — нахмурился полковник, — был приказ, который я, к слову, только что нарушил…
— Ты понимаешь, что это мой корабль? — еле сдержавшись прошипел адмирал. — Какие, к чертям собачим, могут быть секреты от боевого адмирала крейсера, отправленного чуть ли не в последний путь?
Поднимающегося на командный мостик адъютанта словно ветром сдуло, стоило только взбешенному адмиралу кинуть на него короткий взгляд.
— Ладно там, — он резко мотнул головой вверх, — сидят штабные крысы, которые ни в зуб ногой не понимают, но ты-то?! Ты ж боевой офицер, какие секреты могут быть между нами, еще раз спрашиваю тебя?!
