ПИРОГОВА А вы рассматриваете старинные картинки, Глеб Аркадьевич?
ВЕРХОНСКИЙ (Застыв над куриным крылышком) Какие картинки?
ПИРОГОВА Старинные, старинные картинки, Глеб Аркадьевич?
ВЕРХОНСКИЙ (Откладывая крылышко и отпивая от бокала с вином) Что еще взбрело тебе в голову, Лизонька?
ПИРОГОВА Старинные картинки, Глеб Аркадьевич? (Пауза.) Сепию? (Пауза.) Ну, там, Вавилонское столпотворение, птиц ада, Авраама и Исаака… сады тысячелетнего рейха? (Пауза.) Нет? И очень зря, Глеб Аркадьевич. (Принимается расправляться со своей порцией) Люди бегут, аисты выклевывают глазницы змеям. (Пауза.) А у младенцев, у младенцев, Глеб Аркадьевич, у младенцев… (переходит на шепот) гениталии совсем как у взрослых. (Пауза.) Представляете, да? (Пауза.) И при этом их лица очень серьезны, очень, Глеб Аркадьевич. (Пауза.) Быть может у них такие серьезные лица из-за размеров гениталий? Как вы думаете?
Пауза.
ВЕРХОНСКИЙ Волки.
ПИРОГОВА Что говорите?
ВЕРХОНСКИЙ Перебираю в памяти старинные картинки… те, что приходилось видеть…
ПИРОГОВА Что-то вспомнили?
ВЕРХОНСКИЙ Волки приходят на ум.
ПИРОГОВА Не мудрено.
Пауза.
ВЕРХОНСКИЙ Отчего?
ПИРОГОВА (Шепотом) Вы должны их бояться.
Пауза.
ВЕРХОНСКИЙ Почему?
ПИРОГОВА Они пахнут луной, а вы — лунатик, разве не так?
Пауза.
ВЕРХОНСКИЙ Откуда ты это взяла?
ПИРОГОВА Пошутила. (Смеется) У вас теперь выражение лица в точности такое же, как у тех несчастных младенцев. (Вновь обращается к пище) Да, все в этих рисунках страсть. Мы теперь не знаем что такое страсть. Потому эти картинки очень даже могут напугать.
ВЕРХОНСКИЙ Вы боитесь этих картинок?
ПИРОГОВА (Шепотом) Очень. (Смеется) Но это приятное чувство. Волнующее. (Пауза. Вздох.) Вам не понять.
ВЕРХОНСКИЙ Отчего же «не понять»? Очень даже «понять». (Пауза.) Это — как классическая музыка.
ПИРОГОВА Что?
ВЕРХОНСКИЙ Классическая музыка. (Пауза.) Вагнер, например. (Пауза.) Прежде Вагнер только возбуждал, а теперь… теперь к возбуждению прибавился еще и некий страх. (Пауза.) Наверное, он приближается к нам.
Пауза.
ПИРОГОВА Кто приближается к нам?
ВЕРХОНСКИЙ Вагнер.
ПИРОГОВА Сумасшедший. (Пауза.) Вы и здесь вставили свою музыку, Глеб Аркадьевич?
ВЕРХОНСКИЙ Ну, что делать? Это моя профессия.
ПИРОГОВА Но не призвание.
ВЕРХОНСКИЙ Да?
ПИРОГОВА Без сомнения.
ВЕРХОНСКИЙ Каково же, по-твоему мое призвание?
ПИРОГОВА Дайте подумать. (Пауза.) Воришка. Мелкий воришка. (Смеется) Шучу. И вот опять у вас то же выражение лица. (Пауза.) Успокойтесь, сепии больше нет, как нет уж тех младенцев. Все покрылось цветом и лаком. (Пауза.) Остались только открытки к Рождеству. (Вздох.) Бедненькие. Мы уже не сможем, никогда не сможем почувствовать собственную наготу.
