— Так кто вам вправил челюсть? — спросил Уолш.
Цукерман назвал фамилию врача.
— Все самое лучшее, — сказал Уолш. — Знаете, как он достиг таких вершин к благородным сединам? Много лет назад учился во Франции у одного светилы. Ставил опыты на обезьянах. Он все это описал. Лупцевал их по морде бейсбольной битой, а потом изучал трещины.
И потом это описал? Занятие еще более варварское, чем у него.
— Это правда?
— Так ли достигают вершин? Меня не спрашивайте. Гордон Уолш никого не лупцевал. А как ваша пятидолларовая привычка, мистер Цукерман? Вас уже сняли с перкодана?
Из-за этой его привычки Цукерману дважды в день выдавали напиток, по виду и вкусу как вишневая газировка, — «болеутоляющий коктейль», как они его называли. Его приносила по расписанию — рано утром и под вечер — медсестра, шаг за шагом сопровождавшая зависимого пациента. Напиток, принимаемый в определенное время и не в ответ на боль, должен был помочь «переучиться» и по-новому отнестись к «проблеме».
— Напиток насущный даждь нам днесь, — приговаривала она, пока Цукерман послушно опустошал стакан. — Мы ведь ничего другого втихаря не принимаем, а, мистер Ц.?
Хотя первые несколько дней без таблеток и водки он пугался и дергался — а порой его так корежило, что он подумывал найти в больнице кого-нибудь, кто помог бы обойти правила, установленные Бобби, — он ответил, что нет.
— Мистер Ц. ничего не таит, — уверял он ее.
— Вот и умница! — И, по-больничному заговорщицки подмигнув, заканчивала эту игру в искушения.
В каких пропорциях происходила замена активного вещества на вишневый сироп, известно было только персоналу: коктейль был главным препаратом в разработанном Бобби плане, имевшем цель за полтора месяца свести дозу лекарства до нуля. Нужно было помочь Цукерману побороть физиологическую зависимость от болеутоляющих и «синдром болевого поведения».
Что касается исследования о том, как боль воздействует на поведение, его еще предстояло провести. Бобби не хотел, чтобы Цукерман, чье душевное состояние после полутора лет страданий требовало тактичного лечения, впал в состояние тревожной депрессии из-за того, что слишком много врачей будут тыкать в него пальцами и выяснять, что с ним не так. Энергию Цукермана пока что следовало направить на преодоление затяжной зависимости от лекарств и отнимавшей силы травмы лица, тем более что прикус пока что удалось исправить не полностью и еще предстояло вставить два передних зуба.
— Пока все терпимо, — отчитался Цукерман насчет своей зависимости.
