— Стараемся.
Главный инженер поморщился, но ничего не сказал. Выйдя на пригорок, повернулся к сопровождавшим его руководителям, сказал, как будто на ветер, но все расслышали:
— Все на свои участки. Вечером подведем итоги в прорабской…
Смирнов нарочно подзадержался, отозвал Борового в сторону, проговорил, пытливо глядя в глаза мастера:
— Ты, что ли, капнул генералу, что я тут давно не бывал?!
Дмитрий Боровой прикурил из ладошки, выпустил струйкой табачный дым изо рта, ядовито пробасил:
— Была нужда на вас капать! Кедров прилетал сюда дважды с Березиным и Назаровым. Че, слепые, что ли?! Была бы моя воля — гнал бы я такого начальничка из капиталки в шею! — и пошел догонять главного, поводя широкими плечами.
Смирнов испуганно пошевелил толстыми губами и, разъярясь, крикнул:
— Моей поддержки не жди!.. Пуп земли! Гаденыш!.. А я, дурак, за него голосовал перед Березиным!
Боровой догнал Алексея, обнял его за плечи, чуть-чуть придавил и усмехнулся.
— Слышал борова?
— Зря ты его заводишь…
— Пусть побесится, а то за него утираются перед начальством прорабы. И не выгонят!..
Дорогу им пересек «кировец», волочивший большой пучок хлыстов-недомерков к складу. Алексей проводил долгим взглядом трактор, проговорил:
— Я смотрю, ты приспособил навес под волокушу. Как допер?
— Не сам, — махнул рукой Боровой. — На семисотку пристроили прицеп по совету Трифонова. Теперь таскаем хлысты без проблем.
— А как тут Трифонов очутился? — вскинул удивленно широкие брови Алексей. — Он всем базлает, что и близко не подойдет к лесосекам. Любопытно.
— Неделю назад улетел с газовиками на вертолете. Что-то темнит, дылда?! По хребту лазил, на той стороне, в заповеднике неделю пропадал. У строителей скоб да гвоздей выклянчил. Сдается мне, что он избушку где-то сварганил. Заповедник — вот он! — Боровой махнул рукой в сторону гор. — Зверья там немерено. Браконьерничать собрался. Это уж как пить дать! Пойдем, покурим на бережке…
С утра солнце палило совсем не по-августовски. Катилось оно по синему небу огненным шаром, выжимая соленые пятна на спинах у работяг, распиливавших мотопилой чурбаки возле мостика. За хребтом, как будто пришпиленные, стояли, не шевелясь, легкие облачка, пронизанные насквозь светом.
Ястребов не удивился предложению, зная, что у Борового давно не ладились отношения с начальником, а сегодня, после короткого разговора, еще больше обострились. Молчали оба до самой ветлы, развесившей свои зеленые косы, макая их в речку, стремительно пробегавшую меж каменных валунов. От стремнины повеяло прохладной сыростью. В сливе перекатика билась пеструшка, вылавливая мошкару.
