Выкидывая ногу с протезом, как гусак, Березин неуверенно направился к дому, душевно удовлетворенный. Возле ворот он перевел дух, оглянулся на яр, по которому медленно шли Анна Ветрова и Марфа Трифонова, судачившие о чем-то своем, бабьем, и не заметившие Березина. Ветров поспешно прибирал следы былого пиршества, глядя на то, как ветер трепал концы бабьих косынок, шалил с подолами длинных юбок. За ними медленно поднимался от реки уставший Трифонов с пилой на плече, вытирал ветошью лицо свободной рукой. Петр Семенович, шагая по огороду к бане, радовался: «Прошляпила ты, Анка, нашу встречу с Матвеем. Успели разговеться!..» От притихшей старицы клубился бело-черный дым, вызывая кашель, сглаживая приятность.
— Опять старые лодки жгут! — ворчал он. — Сколь говорено… Дак приедет Колька или нет?! — мысли неожиданно перескочили на другое. На телеграмму ни ответа, ни привета. Оторванный мужик!
Баня в самый раз поспела. Петр Семенович слегка прикрыл трубу, обдал каменку квасным взваром и выскочил вместе с волной пахучего жара в предбанник.
— Ух, разогрелась! — пот прошиб до ручьев, пока шагал к дому. На стук деда из окошка высунулся Сашка.
— Чего, дед?
— Дуй, некрут, в баню! Я уж последним… после баб. Да ребятню не вздумай с собой брать. Угорят!.. Баня — зверь!..
В калитку заглянула Машка Зыкова, еще больше раздобревшая. Петр Семенович в это время закуривал на крылечке. Увидев буфетчицу, оживился.
— На ловца и зверь бежит!
— Здорово, старый! Все ерохоришься. Вот телеграмма от Кольки. Простите! Николая Петровича!..
— О-о-о, едет! — Березин перевернул телеграмму. — Вчера же пришла?! Гони за просрочку чирик…
— Я что, почтальонша?! — взвилась Мария. — А этого не хочешь? — Она чуть-чуть приподняла и без того короткую юбчонку, круто обтягивающую ее квадратный зад, вразвалку вышла со двора.
— Шалава! — выкрикнул он досадливо вослед. — Корова! — Восходя на крыльцо, оглянулся на прогон, не показались ли бабы. Телеграмма грела и успокаивала больше, чем распитая бутылка.
В третьей декаде апреля секретарь по промышленности Междуреченского обкома партии Николай Петрович Березин получил сообщение от отца о том, что его любимый племяш, старший сын Зои Березиной Сашка, призывается на службу в Советскую Армию сразу же после майских праздников. Телеграмма застала Березина в вестибюле обкомовской гостиницы, где он проживал на правах холостяка уже третий год в двухместном номере, не желая переезжать в предоставленную ему квартиру только из-за того, что самому придется обихаживать жилище. А тут все услуги и свобода.
