Он заснул на своей лавке, обретя внутреннюю опору, уверовав в свое чудесное спасение во имя дочери и во славу Господа.
***
На следующий день к вечеру Волкова привели в кабинет следователей, где молодой сотрудник предъявил ему заключение экспертизы и обвинение в организации убийства по статьям 33 и 105 УК РФ с целой гроздью подпунктов. Олег всё молча подписал и сообщил о своем намерении дать признательные показания. Его увели в камеру и до утра не трогали. На другой день ему велели собраться и сообщили о переводе в СИЗО.
Небольшой автозак на базе УАЗа увез доктора химических наук, профессора в учреждение не столь отдаленное, в черте города. Все процедуры досмотра, оформления, отбора личных вещей, получения постели он перенес равнодушно, не жалуясь и не возражая. Он не переставая молился, выпрашивая у Бога спасения для своей дочери, то умоляя его, то настойчиво объясняя обоснованность своих ходатайств. Олег без страха вошел в заполненную камеру, как святой в полчище варваров, прямой и светлый. Он убедил себя, что чем более ужасны будут его страдания, тем лучше будет Дашке, и принимал все происходящее с ним спокойно и с благодарностью. Он простил жену, простил слепых следователей и почувствовал себя лучше.
Пассажиры встретили нового попутчика безразлично. Только на секунду смолк гул, все оглянулись на дверь, опасаясь шмона, и тут же продолжились разговоры и движение. К Олегу вышел обычный мужичок без наколок и блатного выговора.
— Первый раз? — спросил он спокойно. — Понятно. Бросай сюда вещи. Валер, — обратился он к пожилому сидельцу. — Напарника тебе нашли. Помоги ему, видишь, человек в первый раз, порядков не знает еще. Обосновывайся не торопясь, потом вон туда, к шконке с занавесочкой подгребай, там смотрящий, определит тебя.
— Хорошо, благодарю вас, — смиренно ответил Олег и перевел глаза на того, кого определили ему в «напарники»..
— Хочешь, ложись потом поспи. Я-то выспался уже тут на три жизни. Кстати, Валера.
— Олег. Я бы полежал.
— Предъявись сперва Кубику, это смотрящий за хатой, и потом отдыхай, а я пока тут посижу. Иди, иди, Олег, не съест он тебя.
Волков рассматривал причудливые узоры на руках и плечах маленького плотного Кубика. Часть из них была сведена, часть наколота поверх старых. Видимо, других желающих исполнять обязанности смотрящего не нашлось, и эта почетная роль досталась такому сомнительному авторитету. Смотрящий явно пыжился, но берега видел и беспредела в камере не допускал.
