Но нет, сначала нужно было прочитать и подписать бумаги. И все, естественно, написано по-английски, а разве я могла в тот момент думать на чужом языке? Единственное, что я понимала,— нужно подписать контракт, и тогда боль уйдет. Может быть, придется отдать машину. Может быть, часы «Роллекс». Мне все равно. Сделайте укол!
В результате укол сделали. В спину, чего я никак не ожидала, хотя и уверена, что в подписанном мною документе все было подробно разъяснено. Мне сразу стало хорошо, и я смогла расслабиться.
Наконец около одиннадцати часов утра меня начали спрашивать про Сергея.
— Разве ваш муж не будет рядом с вами?
— Зачем? — спросила я. — В этом есть какая-то особая необходимость? Неужели он не может подождать в машине?
— А как насчет подруги? — спросила медсестра.
— Какая еще подруга? — удивилась я. — Никто не говорил, что мне следует захватить с собой подругу, чтобы родить ребенка.
— Мы просто хотим сказать, что кто-то должен быть рядом с вами, — попыталась объяснить медсестра. — Мы позовем вашего мужа. Только он знает русский. В каком автомобиле он вас ждет?
Я рассказала, и медсестра нашла автомобиль. Сергей спал. Она постучала в окошко, жестом показывая, что он должен следовать за ней. Он ничего не понял.
— О, уже родила? Прекрасно. Мальчика или девочку?
Он торопливо шагал за медсестрой и был очень удивлен, когда вошел в палату и выяснилось, что ребенок еще не родился.
Однако внешне Сергей, как и всегда, выглядел совершенно спокойным. Это я волновалась.
— Они заверяют, что ты должен быть рядом со мной, — сказала я ему. — Все нормально, Серега?
— Да, конечно. Тебе очень больно, Катюша?
Я ничего не чувствовала, но подумала; что мне не следует ему этого говорить.
— Нет, — ответила я. — У меня все хорошо.
Оказалось, он даже рад, что может остаться. Сергей все время целовал мне руку. Доктор начал показывать Сергею устройства, по которым они следили за тем, как продвигаются роды, что происходит с ребенком, какова интенсивность схваток. Сергей вежливо его выслушал.
А потом доктор принялся повторять, что я должна делать.
Меня затрясло по-настоящему. Мне кажется, это была реакция на укол в позвоночник. Я забывала, что должна делать. Сергей держал меня за руку. Наконец я напряглась, потом еще и еще... Когда Дарья вышла наружу, у меня возникло ощущение полного опустошения, словно все, что было ниже горла, вышло наружу вместе с ребенком.
Доктор положил Дарью мне на живот, а я продолжала отчаянно дрожать. Мне стало вдруг невыносимо холодно. Помню, как я подумала: «Вот все удивятся, когда окажется, что родился мальчик». Я все еще им не верила. Но удивляться пришлось мне.
