Он уже подобрал для нас музыку из «Щелкунчика». Я всегда любила кататься под Чайковского. А потом началось: сделайте так, сделайте иначе, попробуйте этот вариант. Мы были поражены его манерой работать. Он приготовил эскизы костюмов... А потом — через два дня — был вынужден уехать на выставку. Мы не могли в это поверить. Мы заплатили столько денег за билеты, за аренду льда и отель! И вдруг — два занятия и до свидания.
Но Эллен Бурка, которая работала ассистентом Толлера, сказала:
— Не волнуйтесь. Я закончу работу над вашей программой.
И действительно, мы сделали с Эллен программу, а потом победили со «Щелкунчиком» на чемпионатах мира среди профессионалов в 1991-м и 1992 годах.
Кристофер Боумен, который тоже работал с Толлером тогда же, когда и мы, однажды пришел на тренировку с большим синяком под глазом. Во всех газетах появились заметки о том, что его избили при таинственных обстоятельствах, стали поговаривать о наркотиках. Однако в тот день Эллен заставила его кататься с распухшим глазом и все время приговаривала, что у него «улыбка на миллион долларов». Эллен включила музыку Боумена, а я подумала: «Зачем она это делает? Он озабочен совсем другими проблемами, да и программу свою не выучил».
Мы с Сергеем частенько слышали разговоры о наркотиках, особенно во время турне, но я могу с уверенностью заявить, что никогда не видела, чтобы кто-нибудь их принимал. Меня совершенно не интересовало, что происходило с Кристофером Боуменом, но поскольку Сергей поддерживал с ним дружеские отношения, я однажды спросила у своего мужа, пробовал ли он когда-нибудь наркотики. Сергей сказал, что не пробовал и что они его никогда не интересовали.
Тренировки в Торонто той осенью доставляли нам с Сергеем массу удовольствия. Они были трудными, но веселыми. Нам приходилось многое узнавать самостоятельно — как пользоваться метро, где делать покупки. Мой английский стал заметно улучшаться, хотя все еще был далек от идеала; зато Сергей отказывался говорить по-английски, и это меня весьма огорчало. Но нам нравилась независимость и то, что мы можем заботиться друг о друге.
1991-й стал для нас годом больших изменений. До этих пор мы даже не представляли себе, что такое настоящий стресс. Напряжение — да. Но стресс — совсем другое дело. Неожиданно оказалось, что я должна отвечать за билеты на самолет, паспорта, наличные деньги... Я боялась, что мы сядем не на тот рейс и прилетим не в тот город. Меня постоянно преследовала мысль, что в аэропорту потеряется наш багаж.
