Идея пригласить Сергея принадлежала моим родителям. Я сказала, что у него полно друзей и он вряд ли захочет встречать Новый год с нами. Но приглашение ему передала. Он ответил, что постарается прийти. Однако когда он и в самом деле объявился, я была страшно удивлена. И подумала, что он посидит с нами немного, а потом уйдет, но Сергей провел у нас всю ночь.
Сначала он смущался, потому что это был его первый праздник в нашей семье. Никаких гостей мы не приглашали — только бабушка с дедушкой, родители, сестра и я. Мы зажгли множество свечей, было невероятно красиво — ведь Новый год повсюду самый яркий и чудесный праздник. Я подарила Сергею картинку, которую вышила сама: клоун сидит на скамейке и кормит птиц, на лице у него улыбка, а по щекам текут слезы. Сергей ужасно удивился и обрадовался. Эта вышивка до сих пор висит на стене в квартире его матери. Правда, сначала он запротестовал и стал говорить: «Нет, нет, мне не нужно никакого подарка». Может быть, потому, что для меня у него ничего не было.
Не знаю, откуда такая идея пришла моей маме в голову, но она нам сказала, что с первым ударом курантов бросит старую тарелку на пол, чтобы та разлетелась на мелкие осколки. И до того, как часы пробьют в последний раз, каждый должен схватить кусочек, куда-нибудь его спрятать и загадать желание. Если в течение года осколок попадется кому-нибудь на глаза, его нельзя ни в коем случае трогать, иначе желание не сбудется. Даже во время уборки. Так что прятать нужно как следует.
Мама разбила тарелку с первым ударом курантов, все бросились хватать кусочки и разбежались в разные стороны. Не помню, где я спрятала свой, но помню, что загадала — победить на Олимпиаде. Мое желание исполнилось.
В тот год европейский чемпионат проводился в Праге. Я все еще была не в очень хорошей форме. После своего падения я похудела, стала слабее, плохо ела — уж и не знаю почему — и страшно из-за всего нервничала.
Мы с Сергеем откатали программы не самым лучшим образом, но все равно победили. Я сделала ошибку в каком-то элементе — то ли в прыжке, то ли в выбросе, не помню — и была очень расстроена, точно совершила нечто ужасное. А Сергей сказал: «Что ты так огорчаешься? Это же не Олимпийские игры. Мы успеем подготовиться».
Во время этого чемпионата я заметила, что Сергей стал более внимательно и ответственно обращаться со мной на льду. Мне это страшно нравилось. Меня всегда немного беспокоило его отношение к тренировкам, но теперь, когда я чувствовала себя недостаточно хорошо, Сергей стал сильнее, надежнее и серьезнее. Я знала, что, несмотря ни на что, он будет обо мне заботиться.
