– Нет, не нормально.
– Это плохо… – Татьяна вернулась за руль и кивнула на сиденье рядом с собой. – Садитесь, по крайней мере, подвезу вас до дома. Уже поздно.
Он сел в машину, и они выехали через дворы на улицу.
– Что теперь? – спросила Татьяна.
– Завтра мое дело передадут в Следственный комитет.
– Даже не знаю, как реагировать.
– Послушайте, – Антон заинтересованно повернулся к ней, – вы сказали, что ваш отец – педант. Значит, он предсказуем. И если обрушение потолка – спланированное покушение, оно должно было сработать идеально. Ведь так?
– Вы это у меня спрашиваете? – удивилась Татьяна.
– Я не спрашиваю, я рассуждаю. Вот смотрите… Тот, кто планировал покушение и знал распорядок дня вашего отца, легко мог вычислить время, когда он сядет за стол. В конце концов, его могли контролировать через окно или из коридора…
Татьяна возразила:
– Нет, не могли! На окне плотные шторы и жалюзи. Дверь, когда он работает, всегда плотно закрыта. Постойте… – она замерла. – Вы считаете, что потолок подорвали?
– Не исключаю.
– Домашние не слышали взрыва.
– Взорвать можно так, что никто не отличит звук взрыва от шума при обрушении.
– Вы так говорите, как будто знакомы с этой спецификой.
– В том-то и дело…
– Что? – не поняла Татьяна.
– Я с этим работаю.
– Вы взрывник?
– Как бы вам объяснить… Проектирую системы катапультирования. Если конкретнее – стреляющий механизм.
– Но это не имеет отношения к делу.
– Стреляющей механизм, чтобы вы знали, оснащен пиропатронами.
После тяжелой паузы Татьяна проговорила:
– В таком случае вы идеальный подозреваемый.
– Если вы мне не поможете, – сказал Антон.
– Но чем я могу помочь?
– Ваш отец не впустил криминалистов в свой кабинет. Так?
– Не впустил. Но завтра они туда попадут.
– Мы попадем в кабинет раньше криминалистов! – Антон энергично потер руки, словно заряжаясь на дальнейшие действия. – Можете меня туда провести?
В глазах Татьяны появился азарт, и она решительно кивнула:
– Могу!
В дом Мясоедова они проникли беспрепятственно – у Татьяны были ключи. Не встретив никого на своем пути, Татьяна и Антон вошли в кабинет. Картина разрушения была ужасающей. Основной зоной бедствия оказался угол, где стоял письменный стол. Искореженное кресло и сам стол теперь были погребены под слоем гипсокартонной трухи и обломками барельефной лепнины. Поверх этого апокалипсического хаоса «возлежали» две металлические балки.
Антон подошел к освещенному аквариуму и постучал по стеклу ногтем:
– Хорошо, что он уцелел.
