– Так вот, Николай Иванович… К дому Мясоедова я привез свою мать, она там работает.
– Знаю…
– Меня обступили журналюги. Чтобы отвязались, я наговорил им всякой фигни.
– С этим как раз ясно, – говоря, Петров постукивал колпачком от ручки по протоколу. – Но меня интересует конкретная фраза. На вопрос репортера о людях, которые могли хотеть смерти Мясоедова, от вас поступило заявление, что один из этих людей – вы. Что это значит?
– Да я даже не слышал этого вопроса! – воскликнул Антон. – Не знаю, откуда они его взяли!
– Тогда зачем отвечали?
– Я отвечал на другой.
– В чем его суть?
– Какой-то очкарик спросил, есть ли у Мясоедова недоброжелатели. Я отшутился, сказал, что один из них я.
– Вы и в самом деле его недолюбливаете?
– Нет.
– Тогда зачем так сказали?
– Я же говорю, пошутил!
– Из своего опыта знаю, что в каждой шутке… – начал Петров.
– Есть доля правды, – закончил фразу Антон. – Но правда заключается в том, что я не хочу, чтобы моя мать работала в этом доме.
– Только и всего? – удивился Петров.
– Я сказал правду.
– Перейдем ко второму вопросу.
– А он есть? – насмешливо поинтересовался Антон.
– Зря смеетесь.
– Я не смеюсь. Я скорблю.
– Скорбеть будете позже. Сейчас отвечайте. Как вы попали в кабинет Мясоедова перед обрушением и что там делали?
– Я принес и поставил на стол поднос с водой и таблетками. Должен объяснять почему?
– Мне это известно – вас попросила мать. Она уже дала показания.
– Чего же тогда спрашиваете?
– Спрашиваю, значит нужно! – Петров понемногу наглел. – Как долго вы там пробыли и что делали?
– Поставил поднос и сразу ушел. Выходя из кабинета, столкнулся с Мясоедовым.
– Он сообщил об этом.
– Вот видите!
– Ну что ж, так и запишем. Утром передам дело в Следственный комитет. Пусть там с вами разбираются.
– Но я же сказал правду!
– Вот пусть и разбираются… – дознаватель склонился над протоколом. – Фамилия, имя, отчество, год рождения…
Антон вышел на крыльцо полицейского отделения и непроизвольно поежился – к ночи похолодало. Он закурил, медленно спустился по ступеням и побрел в сторону улицы, где еще ходили автобусы. Не пройдя десяти шагов, он увидел, как впереди мигнули фары. Антон обернулся, позади никого не было. Раздался звук открывающейся дверцы и кто-то крикнул:
– Антон! – голос был женский.
Он пригляделся, узнал «Лексус» Татьяны и, подойдя ближе, спросил:
– Что вы здесь делаете?
– Жду вас.
– Зачем?
– Вам, как и мне, известно, что адвокат советовал держаться ближе друг к другу. – Она вгляделась в его лицо: – Все нормально?
