— А как расценивать твое поведение? — наигранно возмущалась Бетти, внутренне ликуя от счастья. — Вламываешься в чужую квартиру, предъявляешь ультиматум. По какому праву?
— По праву любви! — выпалил Арналду необдуманно, и тут же был пойман на слове:
— Как это понимать? Ты любишь меня?!
— да!
— Но я же не знала… До сих пор ты мне этого не говорил...
— А как я мог сказать, если ты постоянно бегаешь от меня? Скажи, ты действительно собираешься замуж за Раула?
— Нет, конечно. Он всего лишь мой друг. А эта комедия с невестой была разыграна исключительно для его строгой и взбалмошной мамаши.
— Чушь какая-то! Похоже, ты считаешь меня полным идиотом!
— Да нет же, ты все поймешь, только сначала успокойся. Куда мы поедем?
Они поехали в ресторан, и там произошло их полное примирение.
А несчастная дона Иеда, оскорбленная в лучших материнских чувствах, устроила сыну грандиозный скандал и сказала, что больше не желает знать его.
— Мамочка, ты все не так поняла, — пытался оправдаться Раул. — Бетти мне очень нравится, и не исключено, что я на ней действительно женюсь. Только не в ближайшее время, а... попозже.
— Нет уж, хватит меня дурачить! Замолчи! — слышал он в ответ. — Я не хочу больше знать ни ее, ни тебя! Отныне у меня нет сына по имени Раул!
В тот же вечер несостоявшаяся свекровь улетела обратно в Сан-Паулу.
После разрыва с мужем Гонсала не могла находиться с ним в одном доме и вновь попросила прибежища у Флоры.
Та ее, конечно же, приютила у себя, хотя это и было не совсем, кстати, так как Флору в тот период гораздо больше занимали собственные проблемы. Накануне Боб Ласерда сделал ей официальное предложение, и Флора не отвергла его, лишь попросила немного повременить со свадьбой. Теперь ей надо было разобраться в своих чувствах, понять, почему она медлит, не отваживаясь сказать Бобу решительное «да».
Гонсала тоже понимала, что стесняет своим присутствием Флору, но, тем не менее, поехала к ней, а не в отель, потому что нуждалась, прежде всего, в дружеском участии.
— Это было ужасно, — рассказывала она Флоре, не сдерживая слез. — Хуже всего то, что свидетелем скандала стал Тьягу. Представляю, как ему сейчас больно! Ведь он больше всех радовался нашему примирению с Антониу.
— Мы все за вас радовались и, честно говоря, я не понимаю, почему ты опять вздумала с ним разводиться, — сказала Флора. — Ты ведь любишь его по-прежнему.
Нет, я любила не реального Антониу, а свое ложное представление о нем. Любила, потому что не знала его истинной сути.
