, — мысленно добавила она.
— Хорошо, — Джоан в очередной раз вздохнула. — Некоторые опасения у меня по-прежнему остаются, но это часть моей работы. Я здесь начальник. Приходится выступать адвокатом дьявола и не потому, что я горю желанием подвергать сомнению ваши идеи, а по той причине, что каждая идея должна быть рассмотрена со всевозможных точек зрения.
— Понимаю.
Харлин не кривила душой, пусть уже и сбилась со счета, сколько раз за этот разговор ей напомнили, кто здесь хозяин. Может, доктор Лиланд ощущала какую-то исходящую от нее угрозу?
— Раз уж мы заговорили о новых идеях, — весело продолжила Харлин, — вам случайно не предлагали открыть в больнице плавательный бассейн?
Харлин испугалась, что доктора Лиланд хватит инфаркт, когда она заговорила про плавательный бассейн. Скорее всего, та мгновенно представила себе олимпийских размеров лужу с дрейфующими на поверхности мертвыми телами.
Собственно, Харлин тоже представила себе нечто подобное.
Разумеется, она просто не удержалась и про бассейн пошутила. Сама идея бассейна в «Аркхеме» выглядела настолько нелепо, что способа лучше отвлечь доктора Лиланд от дальнейшего разговора не существовало в природе.
Однако поразмышляв, Харлин пришла к выводу, что идея вовсе не столь странная и невыполнимая. Для людей, ограниченных в передвижениях, плавание было бы превосходной физической зарядкой: интенсивной, но с малой нагрузкой на суставы и доступной для любого возраста и уровня подготовки. Плавание позволило бы пациентам сбросить напряжение. Возможно, больнице удалось бы нанять тренера по водной аэробике. На нижних уровнях здания места более чем достаточно.
Черкнув на будущее детально обмозговать этот вопрос, Харлин направилась к Джокеру. Они завтракали вместе в те дни, когда доктор Лиланд не перехватывала ее по праву начальника.
Чтобы наверстать упущенное, Харлин попросила Джокера выполнить нечто вроде домашнего задания: он должен был вспомнить от трех до шести занятий, которые доставляли ему удовольствие в прежней, вольной жизни, и назвать причину, из-за которой он от них отказался. Она намеренно не употребляла слово «детство», так как Джокер старательно избегал любых разговоров на эту тему. Но терапию нельзя было назвать полной, если она не касалась детских лет пациента. Чтобы не вести себя, как на допросе и не запугивать его, Харлин решила выведать правду окольными путями. Она должна была ее выведать: чем дольше Джокер скрывал истину, тем труднее ему двигаться вперед, а жизнь его в последнее время и так не отличалась легкостью.
