— Он уже проснулся после уколов?
— У него выработалась сопротивляемость к успокоительным.
Она уже собиралась спросить, откуда Джокер узнал, что она до сих пор не ушла домой, но передумала и вместо этого произнесла:
— Я как раз ухожу домой. Передайте Джокеру, что мы увидимся в следующий раз.
Адам одобрительно ухмыльнулся.
— Обязательно передам. Доброй ночи, док.
«Будет ему уроком», — подумала Харлин, закрывая за собой дверь.
* * *
Она проснулась в четыре утра от кошмара: ей приснилось, что Джокер повесился у себя в камере на веревке, сплетенной из одежды. Двое санитаров перерезали веревку и сняли тело. Лиланд стояла рядом с Харлин, заламывая руки, словно истеричная девчонка. «Когда об этом узнают другие пациенты, они взбунтуются и сожгут больницу». Она повернулась к Харлин. «Мне придется сказать Бэтмену, что Джокер хотел извиниться, а вы бросили его и ушли домой. Он так разозлится на вас».
Харлин глотнула воды из стакана на тумбочке и попыталась снова заснуть. Но стоило ей закрыть глаза, как она вновь оказалась перед мертвым телом Джокера рядом с доктором Лиланд, бормочущей что-то про Бэтмена. Она заставила себя открыть глаза и пошла на кухню делать кофе. День предстоял тяжелый.
— Раз уж вы хотите узнать, правильно ли поступили, я должна сказать, что, без всякого сомнения, это то, что нужно. Я не совсем понимаю, почему вы вообще меня об этом спрашиваете, — Джоан нахмурилась — Джокер должен осознавать, что мы не намерены прибегать по первому его зову, даже если он пожелал извиниться за свое поведение.
Харлин кивнула.
— Я тоже так подумала в тот момент.
— Хотите сказать, сейчас вы думаете иначе? — насторожилась Лиланд.
— Мы врачи и по отношению к пациенту всегда находимся в позиции силы. Между доброжелательной настойчивостью и запугиванием очень тонкая грань.
Джоан мягко рассмеялась.
— Я все слышала из коридора. Если кто кого и запугивал, это были не вы.
— Не совсем так. Я не дала ему такой возможности.
— Вы цепляетесь к деталям. Ну, хорошо, будь по-вашему. Джокер хотел запугать вас, но ему не удалось. В любом случае, мы не позволим ему даже попытаться это делать.
— По крайней мере, он знал, что поступает плохо, и захотел извиниться, а я заставила его ждать, причем не один час. Я буквально оставила его в подвешенном состоянии.
Харли едва заметно вздрогнула.
— Что-то не так? — забеспокоилась Лиланд.
— Нет, все в порядке, я просто неудачно выразилась. Я была в таком раздражении, что думала только о себе, а не о реакции пациента. Мне захотелось преподать ему урок.
