Он спустился по лестнице, прошел по коридору и оказался в огромном зале с камином — в том самом, где на рассвете уже пили за его возвращение домой. Домой? Зал был совершенно пуст. Джефф уселся в одно из низких кресел и закрыл лицо ладонями. Если кто-нибудь ему все не объяснит, и в самое ближайшее время, он с ума сойдет.
Раздвинулись портьеры, и в зал, слегка прихрамывая, вошел Кеннард.
— Я… У меня в голове сплошная мешанина, — беспомощно признался Кервин, подняв на него взгляд. — Прошу прощения. Наверно, просто слишком много впечатлений сразу.
В ответном взгляде Кеннарда читалась странная смесь сочувствия и веселья.
— Да, понимаю; это должно быть нелегко.
Кеннард опустился на груду диванных подушек, откинулся на спинку и сцепил за головой руки в замок.
— Может, я сумею что-нибудь прояснить, — сказал он.
— Кто я такой, Кеннард? И какого черта тут делаю?
Казалось, Кеннард проигнорировал вопрос.
— Знаете, что я тогда подумал, — после долгой паузы поинтересовался он, — в ту первую ночь, в «Небесной гавани»?
— Прошу прощения, как-то я не в настроении играть в угадайку.
— Не забывайте, я понятия не имел, кто вы такой; Вы были похожи на одного из нас — но, разумеется, я знал, что это не так. Я же из рода Альтонов, у нас иногда ни с того, ни с сего включается довольно извращенное восприятие времени — и, посмотрев на вас, я увидел маленького мальчика, ребенка, который всю жизнь толком не знал, кто он такой и откуда. Мне стало любопытно. Жаль, что вы той ночью не остались с нами, когда я просил вас.
— Мне тоже жаль, — медленно произнес Кервин. «Ребенок, — повторил он про себя, — который всю жизнь толком не знал, кто он такой и откуда». — Я, конечно, вырос, но, похоже, потерял себя где-то по пути. Может, здесь, у вас, получится найти себя снова.
Кеннард встал с дивана. Джефф тоже поднялся на ноги, обратив внимание, что собеседник старательно избегает случайных соприкосновений. Тот улыбнулся.
— Что, интересно, почему?
— Нет, просто… я терпеть не могу, когда меня толкают. С большинством из тех, с кем приходилось встречаться, у меня были весьма натянутые отношения — а в толпе я чувствую себя просто ужасно.
— Зачаточные телепатические способности плюс, подозреваю, эмпатия, — произнес Кеннард. — То есть вы улавливаете достаточно, чтобы чураться любого физического контакта.
— Ну, не то чтобы совсем уж любого… — усмехнулся Кервин.
Брови Кеннарда взлетели в сардонической усмешке.
— Любого, кроме искренней демонстрации душевного расположения, так?
