Олави спал тревожно, ему все снилась Эльвира, заливающаяся слезами над связкой оружия. Инари же спал так, словно отдыхал от тяжкой болезни.
Когда на рассвете, разбуженные ленсманом, все арестованные и конвой вышли из дому, Олави шепнул Инари:
— У меня предчувствие, что Лундстрем и оружие погибли.
— Довольно насчет предчувствий.
И они пошли в гору.
Под ногами осыпалась земля и катились с шумом мелкие камешки. Шли гуськом. И опять позади всех шла женщина, которую никто не приглашал в этот невеселый путь. Тропинка круто вела вверх, порою приходилось хвататься руками за колючие ветви елок, чтобы не соскользнуть вниз.
Утомленные, только после полудня остановились они на привал у шумного, пенящегося водопада; он срывался с крутизны и ревел как бешеный, перескакивая с камня на камень.
— Почему бы тебе не бежать? — спросил Инари мастера-самогонщика.
— Старики говорят: так гни, чтоб гнулось, а не так, чтоб лопнуло! И правильно говорят.
После этого ответа старик многозначительно замолчал.
Зато Олави от Юстунена в пути узнал о спиртном производстве больше, чем он раньше мог себе представить.
Далеко за полночь, измученные дорогой, арестанты и конвоиры пришли в село Сала. Олави, проходя мимо одного двора, толкнул локтем Инари:
— Здесь живет жена моя Эльвира.
И они пошли дальше.
— Отсюда уже можно бежать, — сказал Инари.
Их привели в арестантскую комнату. Там уже сидело человек восемь, и все по самогонным делам.
Суд должен был начаться завтра к вечеру — тогда приедет судья и явятся все вызванные повестками подсудимые и свидетели.
Олави и Инари нашли себе место на полу, среди спящих вповалку.
На другой день их повели на суд, в большую избу, разделенную на две комнаты.
В одной заседал суд. В другой ожидали вызова подсудимые вперемежку с многочисленными свидетелями.
Инари стал осматриваться, как бы лучше улизнуть.
У входа стоял вооруженный полицейский, но окна были не защищены решеткой. Правда, порою по улице проходили солдаты. Здесь теперь был расквартирован пограничный отряд. Это для Олави было новостью. Но если спокойно удалиться из помещения суда, то никому и в голову не придет остановить их на улице.
