– Ты сказал моему руководству и сотрудникам банка, будто я решила уехать. С чего ты это взял?
Дима пошевелил губами, словно хотел сказать что-то, но не мог. Сел на ступеньки и обхватил голову руками.
– Натуся умерла во время родов. Преждевременных. Ребенок… наша дочь родилась мертвой.
– Это ужасно, – сказал Володя, – соболезную твоей потере, но при чем здесь Инна? Почему ты винишь ее?
Димины руки бессильно упали, плечи ссутулились. Слов Володи он, похоже, не слышал.
– Теперь один торчу тут. Все напоминает о Натусе. Рад бы уехать, в большом городе, может, и смог бы оклематься. А продать его не могу. – Он надолго замолчал.
Инна тихо плакала.
«Видимо, все же Натуся рожала дома и роды оказались тяжелыми», – думала она.
Но, как выяснилось в следующую минуту, ошибалась.
– Это после твоего звонка все началось. – Дима перевел затуманенный взгляд на Инну. – Мы тебя ждали на вокзале, Натуся так радовалась, но тебя все не было. А потом ты позвонила.
– Да, я звонила! – воскликнула Инна. – Хотела предупредить, что перепутала автобусы и уехала не туда! Слышно было плохо и…
– Слышно было отлично, – прервал ее Дима. – Я стоял рядом и слышал каждое слово.
– И что ты слышал? – помертвевшими губами выговорила Инна.
– Ты сказала ей, что не приедешь, что даже не собиралась. Ты наговорила ей столько гадостей! Натуся стала плакать, я попытался отобрать у нее трубку, но она не отдала, продолжала говорить с тобой.
– Это была не я!
– Кто же тогда? Больше никто не мог знать…
– О чем знать?
– Когда ты только поступила в приют, Натуся… – Он сглотнул. – Вы не сразу подружились. Она плохо поступила с тобой, заставила всю ночь не спать, стоять в изголовье кровати. Устроила что-то вроде посвящения.
– Мы были детьми! – воскликнула Инна. – Это было сто лет назад, мы никогда даже не обсуждали этого, я и забыла!
– Ничего ты не забыла. Ты сказала, что сравняла счет.
– Нет, не может быть! – Инна уже поняла, что он сейчас скажет, и не могла поверить.
– Больше никто не знал об этом! Только ты и я! – проговорил Дима, пристально глядя на нее. – Я ни за что бы не сказал, а ты…
– Я тоже не говорила!
Дима усмехнулся, усмешка была похожа на оскал.
– О чем он говорит? – спросил Володя.
– Не догнал еще? Мы с ней переспали, – ответил Дима. – Я изменил жене. Больше всего на свете любил, но вот…
– Это было всего один раз! Это была ошибка, ужасная глупая ошибка, и мы поклялись забыть о ней и никогда не говорить!
Дима встал, и Инне показалось, что он снова ее ударит. Володя, видимо, тоже так подумал, потому что выступил вперед, закрыв собой Инну.
