Никогда прежде никто не поднимал на нее руки. Разве что очень давно, в детстве, побили мальчишки, когда она была новенькой в приюте. Натуся, которая была старше на два года и давно жила там, вступилась за нее, дала отпор хулиганам, и с той поры Инну не трогали.
Она прижала руку к щеке, с ужасом глядя на Диму. Лицо его больше не было безучастным, на нем была написана такая злоба, что ей стало страшно, и она отступила назад.
Хлопнула калитка – во двор забежал Володя. Он что-то кричал, наступая на ее обидчика. Отодвинул Инну в сторону, встал между нею и Димой. У девушки звенело в ушах, она ничего не слышала. Лишь через некоторое время в голове прояснилось, и она смогла разобрать, как Дима кричит, тыча в нее пальцем:
– Убирайся отсюда! Как тебе совести хватило явиться сюда после всего, что ты натворила?
Инна почувствовала, как боль и ярость начинают захлестывать ее. Да как он смеет? В чем обвиняет? Это ведь она все потеряла!
– Я? Я натворила? – задыхаясь, прокричала Инна. – Да ведь это ты наврал всем! Меня никто не искал, а теперь у меня ничего нет, ни квартиры, ни работы!
– Нет, значит? – неожиданно спокойно и ясно выговорил Дима. – Что ж, есть бог на свете. Я счастлив, но лучше всего, чтобы ты тоже сдохла, мразь.
– Прекрати оскорблять ее!
– А ты-то кто еще? Неужели золотая принцесса соизволила снизойти до кого-то? Ты, часом, не арабский шейх? Не принц датский?
Инна молчала. Ее потрясли не столько грубые ругательства, которые Дима, словно грязную тряпку, швырнул ей в лицо, сколько слово «тоже».
– Дима, – она шагнула к нему, – Дима, где Натуся? Где ваш ребенок?
Из него будто вытащили пробку, разом выпустив весь воздух. Он съежился, сморщился, руки плетями повисли вдоль тела.
– Ты убила их, – ответил он.
– Что? – хором выкрикнули Инна и Володя.
– Не сама, конечно, но все равно что убила.
Инна почувствовала горячую влагу на лице и поняла, что плачет. Невозможно, невозможно, чтобы Натуси не стало! Сколько Инна себя помнила, они были вместе. Самые близкие, родные, как сестры. Да, что-то плохое произошло, их отношения испортились. Да, они могли перестать дружить, но Натуся не могла перестать «быть»!
– Как? – только и смогла выговорить Инна, прижав руки ко рту.
Дима смотрел, ничего не отвечая.
– Послушайте, – вступил в разговор Володя, – давайте все успокоимся. Тут произошло что-то… что-то чудовищное. – Дима перевел взгляд на него. – Инну подставили. Она уехала к вам, сюда, но оказалась в другом месте. Она не помнит, где и как провела последний год. Возможно, ее накачали наркотиками. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что сидит на скамейке, на вокзале. У нее больше нет работы, квартиру отобрал банк.
