Стук в дверь застал его врасплох. Жозевалду не успел сказать: «Войдите!», как на пороге комнаты возникла встревоженная физиономия его младшего сына Плиниу.
Из всех его детей он был, пожалуй, единственным, кто питал к отцу неподдельные теплые чувства и всегда становился на сторону его интересов.
— Старик! Я войду? У меня к тебе разговор, — скороговоркой протараторил Плиниу и, не дожидаясь ответа, вошел в комнату. Заметив мелкие кусочки разорванной фотографии, он растерянно остановился посередине и поднял один из них.
— Мама? — удивился Плиниу. — Вы опять поссорились? А что у тебя с губой?
— Сынок, тебе не кажется, что еще не прошло и двадцати секунд с момента твоего появления, а ты уже засыпал меня вопросами.
— Извини, пап. От женщин всегда одни неприятности.
— С каких это пор ты стал рассуждать, как взрослый? Чует мое сердце, что секретарша ду Карму опять дала тебе от ворот поворот.
— Я не понимаю ее, пап. Она то заигрывает со мной, то отталкивает меня.
— Если тебя это так задевает, то рано или поздно ты на ней женишься, — философски заметил Жозевалду.
— Да что ты, пап! Я к этому не готов!
— Так говорит каждый мужчина, но природу не обманешь, сынок. Тем более, что в ход рано или поздно включаются определенные обстоятельства.
— Ты что имеешь в виду?
— Твоя подружка может забеременеть в самый неподходящий момент или довести твое желание до состояния кипения, а тебя до сумасшествия. Если хочешь знать, я сам в свое время хитростью заманил ду Карму... — Жозевалду хотел похвастаться своей победой, но затем передумал и остановился. — Ну, это не важно... Самое главное, что я тоже не хотел жениться, и если бы не твой дядя Себастьян...
— Да, — рассмеялся Плиниу, — я представляю, что он мог с тобой сделать, если бы ты отказался от моей матери.
— Так что держись, сынок, и выкинь эту красотку из головы, иначе она найдет двести способов, чтобы отвести тебя под венец.
Баронесса достала из сейфа свой любимый изумрудный набор: две тяжелые серьги, сделанные в виде крупных виноградин на старинный венецианский манер, колье и перстень с красивым овальным камнем. «Господи, как красиво!» — в очередной раз восхитилась она, разглядывая зеленоватый искрящийся изумруд на своей руке.
Эти изысканные камни давно стали для нее чем-то большим, нежели украшения. Лаура считала, что вместе с ними в ее жизни началась новая светлая полоса. Иногда ей казалось, что в них скрыты древняя мудрость и тайны их прежних владельцев. Она гордилась ими и всегда носила их с чувством благоговения и восторга, испытывая огромную радость, переходящую в почти физическое удовольствие. Ей всегда казалось, что они были созданы для нее, а их прежние владельцы были лишь временными хранителями этих сокровищ. Прежде ей никогда не приходила в голову мысль, что когда-нибудь она умрет и расстанется с ними.
