Дочь у них, как это часто бывает в небогатых семьях, выросла очень самостоятельной. Отец и мать в ней души не чаяли, а она отличалась энергичным характером и частенько принимала решения за них обоих.
Капля камень точит, Ана тоже стала подумывать об отъезде. Ради дочери она готова была на все, и во имя лучезарного будущего наконец согласилась пожертвовать скромным настоящим: они стали искать покупателя на свой старый домик.
— Не горюй! — твердил муж. — Франческо нам поможет! Сначала поживем у него, а там видно будет. Глядишь, на склоне лет еще важными птицами станем! стерин
Наконец дом был продан, денег только-только хватило на переезд. Жулио сообщил Франческо название парохода, на котором они собирались плыть, и дату отплытия.
Франческо прислал восторженное письмо, писал, что готовит комнаты для гостей и будет ждать их на пристани. Обещал, что все заботы возьмет на себя, просил не волноваться.
Но оказавшимся в открытом море на хрупком суденышке женщинам стало не по себе. Жулиана впервые отдала себе отчет, на какую зыбкую почву она вступила, и ей стало страшно.
Вдобавок и первые дни дались всем пассажирам нелегко — море было бурным, непривычные к качке люди заболели морской болезнью. На третий день засияло солнце, и все пассажиры, бледные, измoжденные, выбрались на палубу подышать и погреться.
Стройная фигурка, копна пышных волос, синие глаза и почти сросшиеся у переносицы брови — девушка с такой броской внешностью мгновенно привлекла к себе взгляды. Засмотрелся на нее и красивый сероглазый юноша, рядом с которым она оказалась, выйдя на палубу. Сама Жулиана не видела никого: вырвавшись из холода, она крепко зажмурилась — ну и солнце! Так и слепит!
Высокий юноша рассмеялся:
— Что-то я тебя здесь не видел, — сказал он этой «спящей красавице».
— А я раньше и на палубу не поднималась, — ответила она, открыв глаза. — Маме очень плохо было.
— Да-а, качка была знатная, зато теперь море успокоилось, и все сразу развеселились.
Оба прислушались — с кормы доносилось пение.
— Итальянцы есть итальянцы, мы не можем без танцев и песен, — снова улыбнулся юноша, а Жулиана подумала: «Какое умное и спокойное у него лицо».
А вот ей было совсем не спокойно. Там, в Италии, она только имечтала отправиться в дальние края, а теперь ей было очень боязно.
— А я не могу сейчас ни петь, ни танцевать, я только и думаю, что же ждет нас впереди?
— Как что? Будущее, — ответил спокойно юноша. — Солнце, которое светило в Италии, будет светить и там. Солнце как Бог — одно на всех!
