Истерика его вскоре прошла, внешне он успокоился, но внутри у него клокотал мощный разрушительный огонь, который лишь периодически прорывался наружу.
В основном это случалось, когда Франсиска отправлялась на прогулку с Мартино. Маурисиу это бесило. Осуждая мать, он не стеснялся в выражениях.
— Посмотри, — сказал он однажды Беатрисе, — это наша матушка во всей своей красе! Она любит порассуждать о чистой романтической любви, но в её глазах только похоть и больше ничего. Я теперь понимаю деда, который застрелил того итальянца, с которым она путалась! Но ей этого мало. Она освободилась от траура и теперь ей подавай итальянцев! Чем больше, тем лучше, всё равно кого, лишь бы только он был итальянцем!
Услышав такое, Беатриса всерьёз испугалась за брата. В своём ли он уме? Откуда эти ненависть и злоба?
— По-моему, ты сходишь с ума от ненависти, — сказала она. — Тебе надо лечиться. Какие гадости ты говоришь про маму! Это чудовищно! Разве ты не знаешь, что сеньор Мартино женат? Он недавно привёз сюда свою молодую жену и ребёнка. У мамы не может быть с ним ничего, кроме дружеских отношений.
Маурисиу злобно рассмеялся:
— Ты в самом деле так наивна? Или тоже притворяешься, как мать? Скорее всего, второе. Ты ведь такая же похотливая и падкая на итальянцев, как и она! Если бы дед был жив, он бы прикончил и твоего Марселло!
— А может, и тебя заодно? Ведь ты тоже итальянец, — напомнила ему Беатриса и услышала неожиданный ответ:
— Да, лучше бы он тогда застрелил и меня вместе с моей матерью, чтобы я сейчас не видел этого позора!
Беатриса не стала говорить ему больше ничего, но на всякий случай предостерегла Марселло, чтобы он опасался её брата.
— Не приходи к нам домой, — попросила она. — Давай будем встречаться в нашем укромном месте, как раньше.
Марселло её не понял:
— Ты что, разлюбила меня? Почему мы должны прятаться, если даже дона Франсиска согласна, чтобы мы поженились! Или ты уже передумала выходить за меня замуж?
— Нет, не передумала. Я люблю тебя. Но давай повременим со свадьбой. Подождём, пока Маурисиу переживёт своё горе.
Марселло рассердился:
— Да причём тут Маурисиу? Я его не боюсь! А если он опять ко мне сунется со своими боксёрскими приёмами, то я на этот раз специально заготовлю для него дрын потолще!
Беатриса так и не смогла ему объяснить, чего она опасается, как не смогла этого объяснить и матери.
— Маурисиу считает, что у тебя роман с сеньором Мартино, и очень злится, — сообщила она матери. — Я даже боюсь за него. Это уже похоже на патологию. Он теперь люто ненавидит всех итальянцев.
