— Я боялась спугнуть... Хотела сама убедиться... — сказала в своё оправдание Камилия.
— А Тони уже знает об этом?
— Нет, я ему тоже ничего пока не говорила. И ты, пожалуйста, не говори, ладно? — попросила Камилия.
Ципора не поняла, к чему такая скрытность:
— Если бы я забеременела, то сразу бы сказала моему Эзекиелу. А ты какая-то странная, не спешишь порадовать своего мужа.
— Я хочу подождать ещё несколько дней, чтобы окончательно в этом убедиться, — пояснила Камилия. — И тогда уже его порадую. Непременно порадую, можешь не сомневаться.
— А отцу твоему я хотя бы могу сказать по секрету? — спросила Ципора. — Мне будет очень трудно скрывать от него такую счастливую новость.
— Ну ладно, папе скажи, — великодушно разрешила Камилия.
— Представляю, как он будет счастлив! — расплылась в улыбке Ципора.
— А уж как будет счастлив Тони!.. — подхватила Камилия. — Он сегодня утром сказал, что любит меня. И будет любить ещё больше, когда у нас родится ребёнок, я в этом уверена!
А между тем Тони, не догадывавшийся, какой сюрприз готовит ему жена, ухитрялся всё же выкраивать время для свиданий с Марией и сыном, к которому он пока ещё так и не привязался.
Марию это уже начинало всерьёз беспокоить. Она даже подумала, что препятствием на пути сближения Тони с сыном может быть имя мальчика. Это для неё он — единственный на свете, горячо любимый сыночек Мартинью, а для Тони, вполне вероятно, — всего лишь носитель имени её бывшего мужа-фашиста. Когда-то Мария и сама горько плакала оттого, что её ребёнок будет всю жизнь носить ненавистное имя Мартино, однако изменить ничего не могла, потому, что такова была воля Мартино-старшего. Это условие он поставил отцу Марии, соглашаясь взять её в жёны с чужим ребёнком, и, конечно же, она в такой ситуации не имела права голоса.
А потом, со временем, она привыкла к имени Мартинью и перестала ассоциировать его с именем нелюбимого мужа. «Может, и с Тони произойдёт то же самое, — утешала она себя. — Мало ли на свете других, хороших, людей, которых зовут, как моего сына — Мартино!»
Марии было невдомёк, что все её беспокойство по этому поводу абсолютно беспочвенно. Тони вовсе не задумывался о том, как зовут его сына. Мартинью, и Мартинью — не всё ли равно? Главное, что этот ребёнок существует и с ним надо считаться, поскольку он создаёт дополнительные проблемы. Если бы Мария была одна, без ребёнка, с ней было бы проще встречаться. Тони и так с трудом урывает время для этих встреч, а его ещё приходится тратить и на общение с малышом!..
