Беатриса расплакалась, попыталась удержать его, но Марселло был непреклонен — ушёл от неё, неоглядываясь.
По дороге он дал волю слезам и домой вернулся с заплаканными глазами, что не укрылось от внимательного взора Констанции.
— Опять поссорился со своей учительницей? — спросила она.
Марселло в ответ только горестно махнул рукой: дескать, всё пропало, и жизнь моя пропала! Констанция попыталась утешить его, сказала, что за ссорой обязательно последует примирение, как это уже не раз бывало. И тут Марселло прорвало: он вновь зарыдал и признался матери, что сам всё испортил, о чём теперь горько сожалел.
— Представляешь, я сказал ей, что ухожу навсегда! И ушёл! И ни разу не оглянулся! А она там плакала одна, просила меня вернуться... Теперь она меня никогда не простит... Но мне тоже надоело за ней бегать! Я не хотел от неё уходить, она сама меня до этого довела...
Выслушав эту слёзную тираду, Констанция нашла новые слова утешения для своего несчастного сына:
— Ты правильно всё сделал. Хватит за ней бегать, пусть теперь она за тобой побегает! Посмотри вокруг, здесь столько красивых девушек...
— Нет! — закричал Марселло. — Не нужны мне другие девушки! Я люблю Беатрису!
— Ну, так наберись терпения и жди, — строго сказала Констанция. — Не будь тряпкой. Пусть она помучается и поймёт, что была не права. Она тебя тоже любит и скоро сама сюда прибежит, вот увидишь!
— А если она меня разлюбила? Если не прибежит? Что я тогда буду делать? — совсем по-детски спрашивал Марселло, и Констанция ответила ему с усмешкой:
— Тогда как раз и настанет пора смотреть на других девушек. А пока подними выше голову и жди свою учительницу. Она долго не выдержит без тебя, прибежит!
Давая сыну такой совет, Констанция думала, что между влюблёнными произошла очередная нелепая размолвка, и не догадывалась об истинной причине столь странного, непоследовательного поведения Беатрисы.
Не догадывалась об этом и Катэрина, с которой Беатриса поделилась своим горем, рассказав о том, как Марселло «ушёл навсегда». Катэрина вовсе не посочувствовала Беатрисе, а встала на сторону брата.
— Значит, у него лопнуло терпение, — заключила она. — А чего же ты хотела? Он не может всё время лежать у твоих ног как собачонка. У Марселло тоже есть самолюбие и гордость!
— Да мне и не нужно, чтобы он лежал у моих ног! — сказала Беатриса, чуть не плача от отчаяния.
— А чего же тебе нужно? Вить из него верёвки?
— Нет, нет! Я люблю Марселло!
