Пока Новаэс соображал, как же все-таки женить Рикарду на Пауле, она вновь попыталась соблазнить Родригу, прослышав о его пьянстве. Для этого и пришла в дом Медейрусов.
Но первым, кого она там увидела, был Бруну, ее брат.
— Что ты здесь делаешь? — напустилась она на него.
— А ты? — спросил ее Бруну. — Я слышал, что Рикарду дал тебе отставку.
— А я слышала, он положил глаз на твою черномазую, — не осталась в долгу Паула.
Бруну тотчас же встал на защиту Вивианы:
— Не смей оскорблять Вивиану! Ты не стоишь ее мизинца! Так же, впрочем, как и твой Рикарду.
— Ага, значит, я все-таки права! — засмеялась Паула. — Ты ревнуешь! Может быть, ты пришел сюда, чтобы вызвать Рикарду на дуэль?
— В этом нет нужды, — пожал плечами Бруну. — А зашли мы сюда к сеньоре Апаресиде, маме Вивианы.
— И ты, наивный, думаешь, что твоя подружка беседует сейчас с кухаркой, а не с Рикарду?
— Можешь сама пройти на кухню и убедиться в этом.
— Да, я, пожалуй, так и сделаю, — вдруг завелась Паула. — Объясню твоей нахалке, что здесь не проходной двор!
Заглянув на кухню, она действительно увидела там Вивиану и набросилась на нее:
— Ах ты дрянь! Совратила моего брата, а теперь пытаешься втереться в дом к моему жениху? — затем обернулась к Апаресиде: — И ты, карга черномазая, этому пособничаешь?
— Я не позволю тебе обижать Вивиану и сеньору Апаресиду! — закричал Бруну, вбежав на кухню вслед за Паулой.
В тот же миг туда вошла Ниси и безжалостно припечатала Паулу:
— Ты оскорбила собственную бабушку! Ведь Апаресида — родная мать Терезы Новаэс!
— Ниси, ты же обещала!.. — в испуге воскликнула Апаресида.
— Прости, не могла сдержаться, — повинилась та.
А Паула, преодолев шок, истерично расхохоталась:
— Да это просто смешно! Я же белая, а она черная!..
— Твой дед, отец Терезы, был белым, — пояснила ей Апаресида.
— А почему вы с мамой это скрывали от нас? — спросил Бруну.
— Твоя мама боялась, что сеньор Новаэс на ней не женится, если узнает правду.
— Но теперь-то можно было бы во всем признаться!
— Нет, Тереза по-прежнему боится...
Паула, наконец, поверив услышанному, молча пошла прочь.
А час спустя она горько рыдала на груди у матери:
— Как же мне теперь жить? Если Медейрусы и все остальные узнают, что я внучка негритянки, меня никто не возьмет замуж! Ведь никому не захочется получить черного ребенка!..
— Я позабочусь, чтобы это осталось тайной, — сурово промолвила Тереза, помня о своей договоренности с Ниси. — Надеюсь, мне удастся заткнуть рот няньке.
